Придворный поэт сгорбился в своем кресле, его лицо приобрело болезненно серый оттенок. Он медленно потер лоб.
— У меня раскалывается голова! Подумать только, а я ведь жаждал пережить какое-нибудь ошеломляющее потрясение! — Поднявшись, он попросил: — Давайте вернемся в город, До. — И вдруг криво улыбнулся: — Небеса, Ло, ваша карьера обеспечена! Вас ждут самые высокие почести, вы станете...
— Я знаю, что ждет меня прямо сейчас, — сухо перебил судья Ло. — Придется весь остаток ночи сидеть за столом и писать официальный отчет. Пожалуйста, господин, пройдите к своему паланкину, я сию минуту к вам присоединюсь.
Когда поэт ушел, Ло долгим взглядом посмотрел на судью, а потом, заикаясь, произнес дрожащими губами:
— Это... это было ужасно, Ди. Она... она... — Его голос сорвался.
Судья Ди легонько коснулся руки своего коллеги.
— Ты должен закончить ее биографию, Ло, и процитировать там каждое слово, которое она сказала сейчас. Тогда книга ее стихов, которую ты издашь, в полной мере воздаст ей должное, и в своей поэзии Юлань останется жить для будущих поколений. Возвращайся с Чаном, мне хотелось бы побыть тут еще немного, Ло. Мне нужно некоторое время, чтобы разложить по полочкам свои мысли и факты. Пусть писари приготовят в канцелярии все необходимое. Через некоторое время я присоединюсь там к тебе и помогу подготовить документы. — Некоторое время он смотрел вслед удаляющемуся коллеге, а потом обернулся к Могильщику. — Ну а что вы, господин?
— Я составлю вам компанию, Ди. Давайте подвинем наши кресла поближе к балюстраде и полюбуемся луной. В конце концов, мы явились сюда, чтобы отметить праздник Луны.
Вдвоем они уселись спиной к столу, с которого уже начали убирать. Они остались в павильоне совсем одни, потому что, когда судья Ло ушел, слуги незаметно ускользнули поближе к импровизированной кухне, горя желанием обсудить произошедшие у них на глазах странные события.
Судья молча смотрел на раскинувшийся перед ним горный кряж и думал, что в этом призрачном лунном свете может разглядеть чуть ли не каждое дерево. Неожиданно он произнес:
— Кстати, вы интересовались Шафран, хранительницей святилища Черной Лисицы. Мне жаль сообщать вам, что она заразилась бешенством и сегодня днем умерла.
Могильщик Ло кивнул своей большой круглой головой.
— Я знаю. Когда я сегодня шел сюда по горной тропе, то впервые в жизни встретил черную лису. Увидел мельком ее гибкое, длинное тело, блестящий черный мех. Потом она шмыгнула в кусты и исчезла...
Он со скрежещущим звуком потер поросшие щетиной щеки. Затем, по-прежнему глядя на луну, непринужденным тоном спросил: