Дверь была приоткрыта, хорошо был слышен весь разговор.
— …Не крал я, ваша милость… ей-ей, не крал… это в суде перепутали… писарь не так записал… вместо «у меня украли»…. написал «я украл»…
— А я что могу сделать?.. Теперь это бумага, документ, и согласно этому документу я должен тебя здесь держать…
— …Но я не крал…
— …А документ?
— …Перепутали.
— …В документе не может быть перепутано. Печать есть, подпись, число. Что тебе еще надо?
— Но я не крал.
— Вот заладил… И срок у тебя небольшой. Всего три года. Пролетят, как минута. Не успеешь оглянуться… уж и выходить пора… На солнышко, на травку… Не то что мне… А?..
Комендант кашлянул.
— Двадцать лет в должности состою по ошибке… И приказ давно послали… Да почта так работает, никак не дойдет тот приказ… И то, вишь, не грущу, мил человек… Привык… И ты привыкнешь…
— Но я не крал, ваша милость…
— Ишь заладил… С тобой душевно, от чистого сердца… А ты: «не крал», «не крал»…. Уходи с глаз долой, пока я тебе срок не добавил…
Следующий!
Следующими были мы.
Полицейский долго рассказывал суть дела. Как он встал утром, побрился, каким маршрутом ехал на работу, какая была погода, как он услышал песенку и что при этом вспомнил: как тоже был маленьким, как мама пела, а бабушка пекла ватрушки с творогом, а он однажды выковырял весь творог, и как при этом рассердился папа, который работал лесорубом, он как раз пришел из леса с огромной корзиной лисичек. Их было в то лето не счесть, а мама, которая стирала белье…
Тут комендант не выдержал.
— Ближе к делу!
Полицейский улыбнулся, собираясь, видимо, начать все сначала. Но плита в полу приподнялась, и в отверстии показалась обросшая гривой голова. Голова держала саперную лопатку.
— Где я?!
Увидев коменданта, голова тут же нырнула обратно.
— Постойте! — закричал комендант. — Родригес Ривейро Себастьян Эсперанто Вивальди Карпендрус Попандопуло!
Но головы и след простыл.
Комендант улыбнулся.
— Бедняга… его давно освободили, а он все подкопы делает. И никак ему не сообщишь. Пока полное имя выговоришь, уж и след простыл… А вы еще здесь?.. В камеру мальчишку!
— Отпустите, — сказал я. — Что я сделал такого?
— Ну и люди! — усмехнулся комендант, — Хоть бы один виновным себя признал…
Полицейский стал шарить в поисках ключа от наручников, но ключ не находился.
— Нет ключа? — спросил комендант. — Придется и вам пройти в камеру… Посидите годок, авось найдется.
И он весело засмеялся собственной шутке…
В камере нас человек десять. У каждого своя история.
— …копаем, копаем— воду ищем — нет воды… и вдруг… как жахнет из-под земли фонтан… черный, жирный… Я кричу: нефть! Это же, братцы, нефть… А они — какая нефть?.. Здесь по плану вода! И в трубы ее. В городскую баню… Люди моются, хохочут… Черные, как негры… Не выдержал я… Подошел ночью к водяной колонке. Открыл кран и спичку — туда!.. Ка-ак эта вода шарахнет… Небо осветило, как днем. Ну, а меня, стало быть, за поджог водопровода… Ха-ха…