Тяжелая дверь открылась:
— Кто тут новенький? На выход!
Скованные наручниками с полицейским, мы вышли.
Смотритель подмигнул:
— Князь в гости просит.
Мы прошли по коридору, смотритель осторожно постучал в обитую кожей дверь.
— Разрешите, Шота Гонотарович?
— Открыто! — раздался красивый тенор.
Мы вошли.
Конечно, вряд ли роскошные апартаменты можно было назвать камерой. Ковры, белый телефон, белая, опять же, кровать. Телевизор с огромной линзой. На столе зелень, капуста, перец, рыба, графины с вином…
— Шашлыки прикажете внести? — спросил смотритель.
— Постой. Куда торопишься? Нам еще сидеть и сидеть…
И князь весело рассмеялся. Ему вторил визгливый смех смотрителя.
Все было вкусно. Я лопал за обе щеки, хватал с тарелок двумя руками. Князь сразу освободил меня от наручников и разорвал нашу с полицейским связь. Он достал из тумбочки связку ключей, и среди них, конечно, нашелся и от наручников.
Заметив мой взгляд, князь небрежно бросил:
— Чтоб каждый раз к коменданту не бегать. –
И помахал связкой.
Князь с улыбкой наблюдал, как мы утоляем голод, а потом, капая вином с усов, поведал о своих невезениях:
— …сын у меня… У всех сыновья как сыновья. Неудачники! А мой… В пастухи пошел… «Хочу, — говорит, — отец, честно жить!» Ну, мало ли идиотов?..
Поехал мой брат от первой матери в горы на шашлык… Кто же, когда в горы на шашлык едет, шашлык с собой берет?.. Ну, подходят они к моему идиоту… «Привет». — «Привет…» — «Дай нам вон того, испачканного, с отметиной на задней ноге…»
«Нет, — говорит мой идиот, — не дам…» «Он все равно испачканный, дай…» «Не дам», — говорит мой идиот… «Ну, дай того, плешивого…» — «И этого не дам…» — «Тогда ту, хроменькую, которой все равно не жить?!» «Не дам…» — говорит мой идиот.
Брат жены со всеми друзьями прямо с гор ко мне.
Как снег на голову. «Слушай, — говорят, — Шота… Мы думали, человек ты, а теперь, когда ты сына такого вырастил… У всех — дети как дети… А твой…» И — бац! Моего лучшего петуха, как бешеную собаку, подстрелили… Кровь ударила мне в голову. Купил я пушку… Подкатил к дому брата… И — на клочки! Ну, схватили меня. Мне, конечно, плевать… Судья — родной шурин племянника… А если б и не был шурином, то стал… Когда есть деньги, и шурином могут стать, и братом, и сестрой… Шурин, судья этот… то есть… мне и говорит: «Я тебя, конечно, Шота, могу оправдать… За отсутствием улик… Поскольку все улики пушкой по ветру развеяны… Но лучше, дорогой… Посиди годок… Это в твоих интересах… Тут ты под охраной. Случись что, отобьем». Вот и сижу из-за сына, идиота. Чтоб маме его вместе с дедом отца…