— Если я плохо выразилась, извините.
— Вы не сказали ничего плохого, пани Регина.
— Э-э-э, вы совсем не от мира сего. — Она подула на щипцы и тряхнула головой со свеженавитыми локонами. — И чего я с вами время попусту трачу. Щипцы совсем остыли.
И она удалилась к себе в комнату. Я поглядел на свое отражение в стекле, вздохнул, в который-то раз увидев то же самое худое, неинтересное лицо, и направился к калитке.
— Не уходите далеко. Тут места неспокойные! — крикнула мне вслед пани Мальвина.
В лопухах лежал Ромусь. Не поздоровавшись, он внимательно проводил меня сонным взглядом. Потом бессильно упал на спину и медленно выдавливал головой в траве ямку, стараясь найти место, недоступное для лучей солнца.
На путях я неожиданно встретил Шафира. Он шел между рельсами и внимательно разглядывал нашу недавнюю работу. Увидев меня, он заколебался, но потом сказал:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— У меня как раз к вам дело.
Я молчал.
— Я просматривал вашу личную карточку.
Я молча слушал его.
— Вы должны зайти ко мне.
— Обязательно?
— Никто вас не принуждает. Ситуация такова, что вы здесь уже некоторое время живете, а мы все еще не знакомы.
Он смотрел на меня усталыми глазами. И я не понимал, с добрыми ли намерениями или с дурными.
— Я плохо себя чувствую. Хочется побыть одному.
Шафир опустил глаза в землю и пнул ногой камешек, который покатился между рельсами, ударяясь о них.
— Ситуация такова, что здесь у нас трудный участок, — сказал он. — Когда-то это был наш повят, понимаете, во время войны тут стояли наши отряды. А теперь ситуация сложилась так, что это наиболее отсталый участок. Заметили вы: здесь совсем нет молодежи. Все удрали в города, остались только старики со своими суевериями. Разные люди, сброд со всего света, все бездомные. Такова здесь ситуация. А вы надолго?
— Не знаю. Сам не знаю.
— Я тоже недавно сюда приехал. Мне как-то не везло, нигде не привелось довести до конца начатое. Такая уж судьба. Зайдете?
— Не знаю. Быть может, позднее.
— Люди о вас всякое болтают.
— Это угроза?
Шафир вдруг поднял голову и неожиданно улыбнулся.
— А вы боитесь угроз?
Он, видимо, хотел еще что-то сказать, но промолчал, отвернулся и неуклюже зашагал прочь.
Потом я остановился возле дома, укрывшегося в старых, разросшихся кустах. Красная рябина едва слышно шелестела желтеющими листьями. Тоненькое облачко дыма повисло над почерневшей трубой. Я притаился, как вор, за мертвой сиренью и напряженно смотрел в черные окна, за которыми царили покой и неподвижность. Я знал, что в любой момент кто-то может подойти, и тогда мне придется искать неловкие оправдания, но был не в силах отвести взгляд от этого дома.