Письмо Кирилла заканчивалось словами: «Пропуски в хранилище есть у Сергея Евгеньевича, Вадима Александровича, Елены Викторовны и Григория Алексеевича. Ориентироваться в хранилище могут помочь Григорий Алексеевич или Даша. В Дашке я уверен. Григорий Алексеевич – не знаю».
– Он пишет – «не знаю», – напомнил Рэд. А если откажет доктор? Если Ваде тебя сдаст?
– Не сдаст.
– Точно?
Герман задумался.
Гриша – хороший человек. Но как поведет себя, оказавшись перед выбором – помочь им с Кириллом или поступить «правильно», доложив о происходящем Вадиму, – предсказать с уверенностью Герман не мог.
Военный все-таки, черт его знает, что в башку ударит по части «нарушения дисциплины»…
Рэд сомнения командира уловил. Напомнил:
– Тут наверняка надо действовать. Спалишься, так второго шанса не будет… Пусть лучше Жека идет. Он-то точно почует, можно доктору доверять или нет. Тем более, что бункерный еще про девку пишет – если с доктором не срастется.
– Девка – это хорошо, – обрадовался Джек, – это я могу!
Герман обреченно вздохнул.
Любвеобильность питомца аукалась ему не раз и не десять, из соседей только ленивый с тех пор, как смазливый негодник вступил в пубертат – а созревали адапты рано, по наблюдениям Германа, строение и физиологию взрослых людей обретали уже годам к тринадцати, – не докладывал об очередном сеансе обольщения. Из пролитых по ветреному красавцу слез могла бы составиться небольшая речка. Герман поначалу злился, потом рукой махнул.
«Не хотела бы – так не дала бы, – привык он рявкать в ответ на жалобы соседей. – Никого ж не насиловал! Так или нет?» И жалобщики грустно смолкали, поскольку возразить было нечего.
– Ты там смотри у меня, – пригрозил Джеку Герман. – Метлой мети, сколько влезет, а хрен чтоб на привязи держал! Эта принцесса тебе – небось, не Дунька с мыльного завода… И вообще, сперва Григория прощупай. Может, с ним срастется.
– Есть, – ухмыльнувшись, козырнул Джек.
Вернувшись из Бункера, доложил, что «с доктором каши не сваришь».
– Молодой был – орел был, – пояснил он. – А сейчас закис хуже плесени, шибко осторожный. Пропалит он нас, к бабке не ходи.
– А девчонка?
– Вот она – что надо. – Джек предъявил наполненный реактивами рюкзак. – Правильно бункерный сказал. Дохлая – не понять, в чем душа держится, но молодец. Сперва-то заочковала, я уж давить не стал. А потом сама прискакала. Днем, когда ихние заснули все.
Герман хмурился. Он все-таки больше рассчитывал на помощь Григория.
– В следующий раз пусть Лара в Бункер идет, – распорядился он. – Если эта барышня на одни твои прекрасные глаза повелась, в другой раз и взбрыкнуть может. Бабы – народ непостоянный.