— Парень, у тебя десятый уровень. Какой ты бывалый, где ты мог побывать? Ты, должно быть, хочешь меня обмануть? — он насмешливо улыбался, но последняя фраза была предупреждением. Заселение в гостиницы и трактиры на Терре было равнозначно регистрации в реале. За ложь наказывали строго — полгода на рудниках.
Желающих там оказаться не было, но по несколько игроков в месяц умудрялись туда попасть. Впечатления бедолаг от этого приключения зависти не вызывали, а их претензии к администрации на компенсацию за издевательства оставались без ответа. Закон есть закон. Каторжник стереть перса не может, иначе ему грозит пожизненный бан. Прецедентов, чтобы кто-либо навсегда покинул игру по собственной воле, еще не было.
— Ты прав, уважаемый. Мест, где я побывал, немного, но места эти далеко и немногие бывали там.
— И ты готов показать мне карту тех мест? — он все еще смотрит на меня недоверчиво.
— Да.
Мой оппонент впился в меня глазами. По-моему, он решил, что легко сможет заработать на глупости удачливого нуба. Но нуб решил иначе:
— Да, если ты тоже поделишься равноценной информацией. Тогда мы сможем заключить сделку под клятвой всем богам, — это уточнение пригасило его энтузиазм.
— Я давно продал все свои карты в гильдию Картографов.
— Когда мне понадобятся деньги, я поступлю так же. Или продам их кланам, а, может быть, это выгоднее сделать через аукцион? Ты давно продал свои? Что посоветуешь?
— Ты знаешь, чем грозит ложь при заключении договора о поселении в гостиницу? — тон нашей беседы заметно изменился, из смешного новичка я превратился в серьезного клиента.
Велика сила слова!
— Знаю и готов принести клятву, — мои надежды на постой в этой гостинице становились реальностью.
— Странный ты — слабый и необычный, но интересный, я бы предложил тебе пожить здесь, но ты не знаешь моих порядков…
Так, дело резко ухудшается, нужно в разговор внести коррективы, и срочно.
— Почему же не знаю, уважаемый, я бы не стал жить неизвестно у кого. Даже в Столице можно попасть в лапы мошенников, воров и убийц. О твоей гостинице я узнал от лучшего друга, его зовут Прокл и он…
— Ты знаешь Прокла? Он жив? Где он?
Прерывать собеседника — невежливо, но я первый начал. Приходится терпеть. Прокл, кстати, как-то за столом действительно упомянул об этой гостинице.
Точнее, я упомянул, что, мол, собираюсь там остановиться, если когда-нибудь попаду в Столицу. Что-то он такое одобрительное проворчал. С натяжкой, но можно сказать упомянул.
— Прости, уважаемый, но мы с тобой незнакомы еще, а о друзьях я только с друзьями говорю. А уж их секретами вообще ни с кем делиться не стану.