Некромантка сглотнула ком в резко пересохшем горле.
Что она могла ответить ему? Что не верит? Что на самом деле все совсем не так?
Она и сама не знала, как оно на самом деле.
«Голод, кровь и Тьма…»
Это было слишком похоже на правду.
— Я не могу, — ответила она и высвободилась из захвата охотника. Опустила взгляд и проговорила:
— Иди и не переживай. Все будет хорошо. Я уверена.
Ландер медленно втянул носом воздух и резко выдохнул. Он тоже знал, что ее не переубедить.
— Хорошо, — кивнул он. — Будь осторожна…
На миг замешкался, а затем скрылся за дверью номера.
Разговор с Ландером оставил внутри некромантки тяжелое ощущение. Однако когда всего через пару минут после его ухода явился Элиас, она мгновенно забыла обо всем на свете. Вновь вспыхнул в голове вопрос поважнее.
Вампир затворил за собой дверь и бесшумной тенью приблизился к ней, оглядывая с ног до головы пронизывающим льдисто-голубым взглядом.
— Пора, Мелания, — проговорил он мягко.
А затем вдруг оказался ошеломительно близко, обхватил одной рукой ее талию, прижимая к себе, а второй коснулся подбородка.
Сердце некромантки тут же подпрыгнуло к самому горлу.
Древний приподнял ее голову и склонился к самым губам, оставив на них легкий обжигающий поцелуй.
Мелания замерла от неожиданности, не в силах пошевелиться. Только смотрела в узкое лицо и зимние глаза напротив и чувствовала, как пульс начинает зашкаливать.
Почему сейчас? Почему он стал так сумасшедше близко именно сейчас? Ведь когда они шли сюда, он не проявил ни капли заинтересованности в ней. Ни до этой вылазки, ни после. А в этот миг…
— Так что я должна сделать, чтобы пойти с тобой на вечеринку, Элиас? — хрипло спросила она, чтобы окончательно не пропасть в горящем взгляде вампира.
Это все явно было не просто так…
Мужчина на миг замер, будто нарочно терзая ее неизвестностью, а затем тихо ответил:
— Выпить моей крови, Мелания…
Кровь — не водка, много не выпьешь.
Любимая поговорка вампира Джокса по прозвищу Сытый, в прошлом — сантехника, в момент обращения страдавшего от четвертой стадии алкоголизма. Став вампиром, он так и не приобрел особой любви к крови.
— Что?! — ахнула некромантка, отшатнувшись и уперев ладони в мощную мужскую грудь.
Но отстраниться не получилось, вампир держал крепко. Крепче, чем струны ее воли.
— Какая кровь, о чем ты? — переспросила она, сдвинув брови и постаравшись успокоиться.
Пульс клокотал в горле, стало нестерпимо жарко. И от странного требования, и от объятий, ставших такими сильными, и от мужского тела, ощущаемого ею так остро и ярко.