— Удивительно, — ахнула некромантка.
— Да, очень необычное растение, — согласился вампир, но девушка его перебила:
— Нет! Удивительно то, что Мирас догадался о мечте мамы. Последний год у нее завяли все цветы, кроме кактусов. Она то и дело забывала их поливать, а от Тьмы, поселившейся в ее теле, они чахли окончательно. Это ее очень расстраивало…
Элиас улыбнулся.
— Значит, этот цветок у нее уже не завянет, — негромко ответил он, а затем, взяв девушку за локоть, кивнул в другую сторону зала, где сквозь широкие двери начали завозить огромный торт для ее брата. Торт с одиннадцатью свечами.
Как в ее сне…
Мелания улыбнулась, ощутив, как на короткий момент глаза стали влажными от сжимающего сердце счастья.
Все-таки сбылось…
— Мелания, пойдем! — откуда ни возьмись выскочил Маркус и, схватив ее за руку, потащил к центру зала.
Однако до самого торта они так и не добежали. Маркус остановился где-то посередине широкого пространства, забитого людьми, прижался к какой-то колонне и тяжело вздохнул. А затем вдруг посмотрел на Меланию, и в его глазах она на миг увидела знакомые проблески страха.
Ее сердце болезненно дернулось, словно в него вонзили что-то острое. Некромантка сжала руку брата, молча ожидая, что же он хотел ей сказать.
Она понимала, что его дурные воспоминания не исчезнут так быстро, но в ее силах было сделать все возможное, чтобы помочь. Главное — понять, что больше всего его тревожило.
Секунды утекали одна за другой, рядом с тортом столпились гости, клоуны и детишки, и все глядели в разные стороны в поисках именинника. А он стоял за колонной и не мог сделать и шага вперед.
— Ты можешь сказать мне то, что тебя тревожит, — тихо проговорила некромантка. — Я знаю, что меня не было рядом весь последний год твоей жизни, и вряд ли ты сейчас доверяешь мне…
— Знаешь, — проговорил он вдруг, и Мелания снова увидела перед собой не наивное лицо ребенка, а хмурое лицо человека, который повзрослел слишком рано. — Хуже всего было то, что я ничего не мог сделать. Все то время, что я находился в том кормилище, я не мог… ничего.
— Но это нормально, — попробовала успокоить его Мелания, но он ее перебил:
— Нет. Я мог бы попытаться сбежать, мог попытаться дать отпор. Драться, пока меня не убьют. Но не позволять им…
Он вдруг скривился, а Мелания сжала кулаки.
— Над теми, кто пользовался кормилищем, состоится суд детей ночи, — мрачно проговорила она. — Тебе не стоит об этом думать.
— Но я не могу! — воскликнул он, повернулся к ней и сам сжал ее руку. — Там, в замке, ты сумела дать отпор. Ты дралась до последнего, готовая к тому, что тебя убьют. А я… просто испугался… Испугался, понимаешь?!