Кофе, кофе, кофе – гости словно соскучились по нему за те полчаса, что меня не было на рабочем месте.
За час до полуночи в кафе вошли три хмурые женщины с черными татуировками змей. А следом за ними – одна из наших поварих, которая тенью прошмыгнула по залу и исчезла в ведущем на кухню коридоре.
Гости за столами на мгновение притихли. Но, заметив татуировки, вновь возобновили свои разговоры. Похоже, ни для кого не являлось секретом, кто именно «крышует» наше заведение.
Одна из гадюк поймала за руку официантку, о чем-то ее спросила. Та ответила и указала на меня. Представительница банды гадюк переспросила, а официантка вновь ткнула в мою сторону пальцем.
Я догадался, что у женщины из банды происходит разрыв шаблона: она ищет кого-нибудь из начальства, а ей упорно указывают на меня – мужчину.
– Эээ… ма…малыш, мне сказали, что в д…данный момент… ты здесь за старшую? – спросила женщина. На ее виске белел широкий, привлекающий к себе внимание шрам.
– Да, госпожа.
Я привычно поклонился.
Стараясь не смотреть на шрам, объяснил, где можно найти хозяйку, и куда мы дели Елку.
Женщина не стала меня больше ни о чем расспрашивать. Она подозвала к себе одну из своих спутниц, показала, где именно та должна расположиться в зале. И в компании второй поспешила к Елке.
Остаток рабочей смены прошел в привычном режиме.
После полуночи явилась Ряба.
– Тебе придется переночевать сегодня в другом месте, Пупсик, – сказала она. – Мы решили не будить Елку. Я договорилась, что до утра за ней понаблюдает Липа: завтра я дам ей выходной. А ты поспишь в соседней комнате.
***
Я вошел в свою комнату и сразу же увидел у кровати большое кресло. Раньше его тут не было. В кресле, склонив на бок голову, сидела Липа. Она вздрогнула, захлопала глазами. Похоже, девушка дремала, и мои шаги разбудили ее.
Свет я не зажигал: того, что проникал в комнату из общего коридора, для моих целей вполне достаточно.
Я подошел к раненной. Елка спала, скрестив на груди руки и приоткрыв рот. Похрапывала.
«С ней все нормально, – сказал Ордош. – Не переживай».
– Что-то случилось? – спросила Липа.
Потерла ладошками лицо. Посмотрела на окно, проверяя, не наступило ли утро.
Дверь на балкон оставили приоткрытой: проветривали комнату, избавляясь от запаха крови и плесени.
– Ничего. Я зашел за вещами. И еще принес тебе сок и бутерброды.
Липа шпилькой зафиксировала челку. Зевнула.
– Спасибо, Пупсик, – сказала она.
– Прости, что кричал на тебя, – сказал я.
– Не извиняйся. Я жутко испугалась сегодня. А когда она направила на меня пулемет, так и вовсе едва не описалась. А ты вел себя, как героиня. Это ты сегодня поступил, как подобает настоящей женщине, а не я.