Поскольку они были счастливы, я позволила себе расслабиться, взять временную передышку от волнений и ожидания и просто смотреть за тем, как они забавляются.
Они начали с кат, составляющих элементов вампирского сражения. Они стояли рядом друг с другом и отрабатывали удары и блоки, их движения были на удивление похожи и текучи.
Когда на их коже выступил пот, они обменялись парочкой слов и снова разошлись. На расстоянии в три метра, глядя друг на друга через татами они снова поклонились, затем встали в позиции, готовясь к бою.
Толпа снова пришла в дикий восторг, а Этан посмотрел на нас и весело подмигнул. Кто-то додумался включить радио, и в динамиках зазвучали «AWOLNATION»[85] с возбуждающими басами и подходящей лирикой.
— Всегда пожалуйста, дружище, — сказал Амит и поманил его к себе.
Этан двинулся, нанося удар полумесяца, который Амит отбил рукой. Он сделал внезапный выпад, который должен был поразить печень Этана, но тот отбил его удар в последний момент. В конце концов, это была разминка.
Но то, что он не намеревался нанести вреда, совсем не значит, что он не собирается заставить Этана попотеть.
Этан был хорош; в этом не было сомнений. Но Амит был… чем-то совершенно другим. Если существует кто-то превыше вампира — создание, своей силой и грацией способное заставить вампира выглядеть неуклюжим и неумелым — то это Амит. Преимущество бытия самым могущественным из вампиров, предположила я. Его движения были идеально ловкими, совершенно сбалансированными. Его сила казалась обманчиво пассивной, и я готова поспорить, что в прошлом нашлось не мало тех, кто недооценивал его, кто ошибочно принимал грацию за слабость.
На самом деле, стиль Амита имел много общего с балетом. Одним из самых удивительных умений опытных артистов балета, мужчин или женщин, была их способность заставлять невероятно сложные движения выглядеть легкими. На протяжении многих лет практики они тренировали мышцы и приспосабливали мышечную память, чтобы исполнения шпагатов в прыжке и пируэтов на пуантах выглядели столь же легко, как ходьба. У них был выдающийся контроль, так же, как и у Амита Пателя.
Этан продвинулся вперед, нанося серии ударов ногами и руками, отчего они пересекли половину помещения, его движения были практически размытыми от скорости. Амит отклонял их, но не так легко, как одиночные удары. Ему приходилось потрудиться, чтобы отбиться от Этана, отчего моя кровь разогналась от возбуждения. На Амита, конечно, было приятно смотреть. Но Этан был самим исполнением и мощью — современный танец против балета Амита.