«Задняя лужайка», — сказала я Этану. — «И тебе бы лучше поспешить».
* * *
Иэн сидел на стуле в столовой, из которой Люк выгнал вампиров, уставившись на свежие пятна от травы на джинсах, как будто его единственным преступлением была гибель того, что выглядело, как очень дорогой деним.
Николь, Этан и Лакшми стояли полукругом вокруг него. Я стояла в нескольких шагах от них, прижимая салфетку к заживающему порезу на моей ладони, и пила кровь из бутылки, которую Этан вложил мне в руку. Какое бы удовольствие не доставила ему наша интерлюдия на закате, кажется, он не хотел полуночного повторения.
— Это весьма необычно, — сказала Лакшми, глядя на Николь, чье выражение лица было пустым, за исключением напряженности вокруг глаз. Она была Мастером и умело скрывала свои эмоции.
— Я удивлена, как и вы, — сказала она. — И очень разочарована моим Послушником.
Я в этом очень сомневалась, но уже рассказала им, что видела и что сказал Иэн. Остальное было за ними.
— Ситуация подозрительная, — сказала Лакшми. — Но без прямых доказательств того, что Иэн действовал под управлением Николь с сомнительным поведением…
— Преступным поведением, — уточнила я. — Нападение, взлом и проникновение, порча имущества и так далее. — А мы даже не рассказали ей о нападении на «Рывке Кадогана» или о шантаже.
— Преступным поведением, — повторила Лакшми, — мы в тупике. — Она посмотрела на Этана, длинные волосы упали на одно плечо, когда она пошевелилась. — Это твой Дом, и нарушают твою конфиденциальность. — Она сверилась с тонкими золотыми часами. — Скоро пора начинать физическое испытание. У тебя есть право требовать расследования — и того, чтобы ее дисквалифицировали.
Николь застыла.
Она отправила Иэна в наши апартаменты, чтобы поддержать свои притязания на трон, и вот теперь она может потерять все разом. Она не думала, что его поймают — и если бы я не забыла свой медальон, его бы и не поймали.
«Он вторгся в нашу личную жизнь», — произнес Этан. — «Теперь он угрожал тебе дважды. Но если она будет дисквалифицирована сейчас, за это…»
«Ты никогда не избавишься от нее», — закончила я. — «Даже если ты выиграешь, она все еще будет здесь, ожидая возможности, поскольку верит, что ты украл ее шанс».
Он вздохнул с облегчением оттого, что я поняла его, что я могла распознать заведомо проигрышную игру. Если он позволит испытанию продолжиться, результаты — какими бы они ни были — будут ее собственными, а не из-за того, что он отнял что-то у нее. И, если она умна, она запомнит, что он сделал, и выучит урок: Победа любой ценой на самом деле и не победа.