Этан соскользнул со стула и опустился на одно колено на ковер.
Моему мозгу пришлось разогнаться, чтобы поспевать за происходящим, но сердце колотилось как сумасшедшее.
Этан посмотрел на меня и усмехнулся.
— Это кое-что, конечно же, вот это. — Он поднял небольшую десертную вилку. — Ты уронила свою вилку, Страж.
У меня в ушах застучала кровь. Я встала и шлепнула его по рукам.
— Сволочь же ты.
Он захохотал во все горло.
— Ах, Страж. Какое же у тебя выражение лица. — Он согнулся пополам от смеха. — Такое грозное.
Я шлепнула еще раз.
— От мысли о женитьбе на тебе, напыщенная ты задница.
Он снова захохотал, затем взял меня на руки и понес к кровати.
— Моя напыщенность заслужена, Страж.
— Ты должен перестать так делать.
— Не могу. Это весело.
Только мужчине могло прийти в голову, что липовое предложение — это очень смешно.
— Это даже близко не стояло с весельем. Это на расстоянии в несколько тысяч световых лет от веселья.
Он опустил меня на одеяло, накрыл своим телом и прикусил меня за губу, затем проследил дорожку поцелуями к его любимому местечку на моей шее.
— Давай посмотрим, Страж, насколько веселым я могу быть.
Я оказалась права.
В этом не было ничего веселого.
Глава 22
ЛЬВЫ, КОЛДУНЬЯ, ПЛАТЯНОЙ ШКАФ
Кто-то пронзительно кричал мне в ухо, снова, снова и снова.
— Телефон, — пробормотал Этан, толкая меня локтем. — Твой телефон.
Я окончательно проснулась, села и потянулась к телефону, который угрожал от вибрации свалиться с тумбочки. На экране светилось имя моего дедушки, отчего мое сердце нервно подскочило.
— Алло?
— Прости, что так невежливо бужу, — сказал он.
— Ничего страшного. Я уже проснулась. Все в порядке?
— С нами да. С Митци Барроуз, нет. Мы нашли ее тело.
— Проклятие, — пробормотала я, затем извинилась за ругательство, от которого заработала бы строгий взгляд. — Где?
— В южном саду Института Искусств[89]. — Это было в центре города, посреди делового сектора Чикаго и в районе, известном как Луп.
— Хорошо. Встретимся там. Через сорок минут или около того, в зависимости от потока транспорта.
— Мы будем тебя ждать, — сказал мой дедушка, и связь оборвалась.
— Может у меня быть хоть одна ночь без бедствия? — спросила я, кладя телефон обратно на тумбочку и прижимая подушку к лицу.
Кровать зашевелилась, и Этан убрал подушку.
— Не у Стража, которая поклялась отстаивать правосудие.
— Не думаю, что клялась в этом. Хотя я дала клятву защищать Дом от всех созданий, живых или мертвых. Ну и что?
Этан встал и откинул волосы со лба.
— Призраки, полтергейсты, твои большие и малые банши[90].
— Они не существуют.