с ароматной, пряной свининой.
Внезапно почувствовав голод, я оглянулась на Этана, который наблюдал за мной с изумлением.
— Ты заказал ужин.
— Я ожидал, что ты будешь голодна, — ответил он. — Поэтому попросил Марго приготовить это.
— Почему все всегда думают, что я голодная?
— Потому что ты всегда голодная.
— Ну, я все-таки пробежала пять километров сегодня.
— Это едва ли значительная нагрузка для вампира.
— Это достаточная нагрузка. — Я взяла тарелку, бутылку и столовое серебро и понесла их в гостиную, где уселась и начала свою трапезу.
Тортилья была изысканной; свинина, как и ожидалось, была восхитительной. Марго была потрясающим поваром.
Но потом моя улыбка увяла, и щеки окрасило унижение.
— Марго принесла это в то время, когда мы занимались сексом.
Этан ухмыльнулся.
— Видимо да.
Я закрыла глаза. Я не была эксгибиционисткой[9] и не желала, чтобы другие Послушники слышали что-либо из моих интимных моментов с Этаном.
— Страж, вампиры этого Дома не наивны. Я сильно подозреваю, что они знают о том, что происходит за этими дверями.
Поскольку мы сотрясли фундамент Дома сексом и магией, это, несомненно, было правдой.
— Все равно, — произнесла я, но сумела урвать очередной кусочек ужина, мой аппетит не был обременен смущением.
Этан сел рядом со мной, с тарелкой и бутылкой в руке, затем щелкнул что-то под кофейным столиком. С низким гулом, часть стола поднялась, чтобы подстроиться под тарелку, которую он держал в руке. Он поставил ее, а затем расправил салфетку у себя на коленях.
Я смотрела в изумлении.
— Как давно он так может?
— С самого начала его существования.
Я бросила на него холодный взгляд, который он проигнорировал, но нажал на что-то с моей стороны кофейного столика. Как по волшебству, столик с моей стороны тоже поднялся.
— Магия, — произнесла я, чрезмерно счастливая, что вычурный предмет европейской мебели превратился в столик-поднос.
— Я мужчина многих талантов.
Я улыбнулась, опуская свою тарелку на поднявшуюся поверхность.
— И очевидно некоторые из них не требуют наготы.
— Ха-ха.
Между нами воцарилась умиротворенная тишина, и мы молча ели несколько минут. Но все же осколки напряжения витали в воздухе.
— Ты должен поговорить с Люком, — сказала я.
— Он станет угрюмым.
Я улыбнулась, нанизывая на вилку ананас.
— Он уже угрюмый. Будет только хуже, если ты будешь относиться к нему так, будто он не может справиться с этим. Он капитан твоей охраны, в конце концов. Просто спустись и поговори с ним.
Он поднял глаза, невидяще смотря на комнату, и вздохнул.
Я наколола виноград, протягивая ему.