– Живой водой? – спросила Эмма. – Именно за ней нас послала к вам госпожа Варга.
– Знаю, – кивнул старик. – Я уже собрал воду из семи священных источников, и осталось только добавить в неё немного волшебства.
– А юду тоже Берендей послал? – поинтересовалась Эмма. – Она прикрепила свой волос мне на голову, и я стала злой и грубой. Только благодаря дриаде Аронии я избавилась от этих чувств.
Самовит нахмурился:
– Нет, юда сама своевольничала. Берендей не просил её об этом. Ничего, за проделку свою она будет наказана. Зато ты прошла и это неплановое испытание, пожалуй, самое сложное из всех, ведь победить в себе зло труднее всего. А дриада, значит, помогла тебе? Хм, тоже ослушалась бога лесного.
– Почему же?
– Она заговорила с тобой, а дедушка Берендей велел всем жителям лесным, ну, кроме трёх существ, которым ты должна была помочь, молчать, чтобы испытать твою силу духа. Ничего, раз Арония спасла тебя, так и быть, наградят её. А теперь пойдёмте за мной. – Самовит встал и направился к маленькой дверке возле печки.
За дверкой оказалась маленькая комнатка, посреди которой стояла деревянная бочка, наполненная водой.
Эмма и Арей протиснулись в комнатку и стали наблюдать за стариком. Ведун взял вилы и, закатав рукава, стал водить ими по воде и что-то нашёптывать.
В его действиях ощущалось нечто необычное и волшебное, и Эмма не могла отвести от него взгляда.
– Ну вот, готово, – сказал Самовит. – Давай-ка, Эмма, подставь руки.
Эмма вытянула руки, и старик, зачерпнув пригоршню воды, вылил её на царапины девушки. Ранки сразу же затянулись, и ручки Эммы снова стали здоровыми и гладкими.
– Как здорово! – обрадовалась Эмма. – Благодарю вас!
– Это всё матушка-природа, – сказал старик. Тут он поднял с пола пустую бутылочку и налил в неё живой воды. – Берите. Отнесёте это чародейке с облака, – сухо произнёс Самовит, протягивая Эмме бутылку. – Предупреди её, что живая вода ей не поможет. Ибо воде излечить душу не под силу. Ежели душа не здорова, тело всё равно будет болеть, сколько воды не пей. А коли душа ещё и черна, то вода может только хуже сделать.
Эмма кивнула, осторожно взяла бутылку и спросила:
– Интересно, почему я слышу огонь и ветров, а воду – нет? Я не раз пыталась с ней заговорить, но она молчит.
Самовит с хитрым прищуром поглядел на девушку.
– Вода всё слышит и говорить может. Однако речь её особенная. Её не слухом слышать надобно и даже не сердцем. Ибо не словами она вещает, но журчанием ручьёв, шумом волн, тишиной прудов. Отринуть надобно все мысли прочие и слиться со звуками воды воедино. Тогда и услышать её можно. С водою мы больше всего связаны, ведь она часть нас самих. Посему, коли правильно с ней обращаться, она помочь может. Но нынче люди невежественны стали, воду ценить перестали, загрязняют реки да моря. Не понимают, что воду очищать надобно да прощения у неё просить. Без воды-то иначе разве жизнь будет? А ты, Эмма, не переживай, со временем будешь ты внимать и воде, и земле.