Медведева засмеялась.
– Из верных предпосылок вы сделали неверные выводы, инспектор. Да, на Горгоне мы нашли «инопланетный разум», это правда. Но всё остальное – исключительно ваши фантазии. Никакого «вторжения», извините, не было. Или вы считаете, я могла не заметить подмену моего любимого человека? Не почувствовала бы? Я?!
– Но у нас есть доказательства…
– Кстати, какие, позвольте узнать? Вы же хотели поговорить открыто? Я со своей стороны обещаю правду в обмен на правду. Поверьте, в накладе вы не останетесь.
Рихард помедлил. Отчёт Круминя – информация секретная, но если дать маленький кусочек её…
– Скажем, некоторый корабль зашёл в локальное пространство Горгоны вскоре после того, как вы его покинули.
– Ах, вот как! Значит, отчёт Ивана у вас. Это хорошо, а то он беспокоился, что нет вещественных доказательств его слов.
Берг снова откинулся на спинку кресла. Пальцы сами собой потянулись к виску. Он сдержался.
– Откуда вы знаете об отчёте?
Медведева улыбнулась и начала рассказывать.
Она рассказала всю историю, начиная с последней высадки на Горгоне и заканчивая тем вечером, когда Берг вошёл в её дом. Она рассказывала неторопливо, обстоятельно, позволяя вдумываться в каждое слово. Позволяла взглянуть на происходящее её глазами. Несколько раз Рихард едва сдержался, чтобы не оборвать, не крикнуть: «Чушь! Такого не может быть!» Такого действительно, не могло быть, не должно было быть. Антинаучная мистика.
Разумеется, он дослушал до конца не перебивая. И только когда Медведева завершила рассказ, описав, каким увидела его, Берга, на дорожке, ведущей к беседке, он буркнул:
– То, что вы сказали о мотивах создателей Горгоны – всего лишь ваши догадки.
– Я не говорила о мотивах.
– Ну как же – «подарок богов» и всё такое прочее. Я не верю в подобный альтруизм. Смысл случившегося может оказаться совсем иным. С людьми проводили тест, проверяли нас по некоторому критерию. Чтобы разработать стратегию и тактику противостояния нашей космической экспансии.
Медведева опять засмеялась. Она просто-таки хохотала, уцепившись в подлокотники своего стула. Она не должна была так смеяться! Ни один нормальный человек не станет смеяться, сидя в этой комнате, на этом стуле. На стуле, в который вмонтированы микроиглы, готовые впрыснуть хоть сыворотку правды, хоть смертельный яд.
– Какие же вы всё-таки ещё дети! – сказала она сквозь смех.
– Кто это – мы?
– Люди.
– А себя вы к людям не причисляете? – сжал губы Берг.
– Когда-то в детстве я считала себя человеком. Но мне быстро помогли понять, что это не так. К счастью, не так. Иначе не сидела бы сейчас перед вами, не дожила.