,
[219], и в более тяжелых формах
[220], но и депрессия может привести к нарушению социальных связей
[221].
Во-первых, вы уже далеко не такой жизнелюбивый и веселый собеседник, как раньше. А люди, будем честны (и простите меня за обобщение), не любят тех, кому все время грустно. Они опасаются, что это заразно. Что ж, мы социальные животные, поэтому наши эмоции действительно влияют на других. А вот депрессия, что примечательно, — нет. Если тусоваться с теми, у кого вечно плохое настроение, вы им «заразитесь», но для полноценного заболевания этого маловато[222].
Во-вторых, люди в депрессии часто ищут уединения. Общение воспринимается ими (нами) как то, что отнимает драгоценный ресурс, которого и так почти не осталось. Мы продолжаем общаться, часто потому, что от этого зависит, не лишимся ли мы работы, но делать что-то сверх необходимого уже не в состоянии.
В-третьих, люди отвыкают. Регулярность — залог стабильных отношений. Даже если ваши приятели не зададутся вопросом, что с вами, связи необходимо поддерживать. Если не «пинговать» людей время от времени, они начинают забывать вас. Это естественный ход вещей. Может звучать немного драматично, но на самом деле все не так плохо.
Глава 21. Мы — не мы: что мне с ними со всеми делать
Екатерина:
Общение помогало мне понять, что я — все та же Катя, но уже немного другая внутри. Общение помогало отвлекаться и дышать, чувствовать себя живой. Хотя, признаться честно, больше хотелось закрыться.
Общение онлайн тогда было очень лимитировано, мне было трудно видеть фотографии и эмоции других людей. Слишком больно. С кем общалась, те понимали без слов.
Депрессия очень сильно меняет наш внутренний мир и отношение к социальным связям.
Люди получают бонусы оттого, что взаимодействуют с другими. Известный журналистский принцип гласит: «Люди интересуются людьми». Нам нравится осознавать себя частью чего-то большего, ощущать свою принадлежность к определенной группе, будь то семья, круг друзей или школьный оркестр. Мы ищем «родственные души», тех, кто разделяет наши ценности, интересы, жизненные приоритеты и поддержит в тяжелом кризисе. Это чувство — принадлежности к группе — делает нас более удовлетворенными жизнью[223].
Отсутствие интереса к социальным связям называется социальной ангедонией, и ей подвержены почти 50 % людей с депрессией[224]. При заболевании некоторым из нас больше не хочется чувствовать себя «частью чего-то большего», мы слишком сильно уходим в себя.
В состоянии депрессии некоторые как будто лишаются кожи: любая фраза, любое неудачное замечание вызывают бурю эмоций. Страх быть отверженными и гиперчувствительность к реакции других людей заставляют избегать коммуникации. Отторжение со стороны социума не нравится никому. Мы все воспринимаем это довольно остро и болезненно, но в депрессии — особенно. Исследование, участниками которого стали подростки от 11 до 17 лет, показало: некоторые отделы мозга, которые включаются у людей, получающих негативную оценку от сверстников, при депрессии активизируются гораздо сильнее. Другими словами, таким людям действительно больнее, когда их критикуют или ругают