* * *
Карианне сидела за столом на кухне, вокруг валялись газеты и полупустые банки с краской. Рядом лежала засохшая кисть. Никлас видел, что жена плакала и сделала все возможное, чтобы он этого не заметил.
– Извини, что так поздно, – он звонил ей чуть раньше, чтобы рассказать, что случилось.
– Я тоже недавно пришла. Приближается конец месяца – надо отчеты делать.
– Все сойдется?
Она усмехнулась:
– Как всегда.
Никлас замерз и устал, больше всего ему хотелось залезть под горячий душ и лечь спать, но он присел рядом с женой.
– Тебе здесь нравится?
Она ответила не сразу.
– Я хорошо знаю свою работу. Коллеги хорошо ко мне относятся, хотя настроение, понятное дело, невеселое.
– Они говорят о ней?
– Об Эллен Стеен? Конечно. И притом именно со мной, потому что знают, что ты мой муж.
– И что ты о ней думаешь?
Она испытующе взглянула на него.
– Я что, засланный казачок? Они говорят, в основном, о том, что случилось, а не лично о ней. Но я пока не наткнулась на какие-либо темные стороны, если ты это имел в виду.
– Именно это я и имел в виду.
Он отодвинул стул и встал.
– Никлас?
Он остановился, чувствуя, что сейчас выяснится, почему жена плакала.
– Надо сдать анализы. Если ты не подойдешь, мне придется встать в очередь и ждать донора. После Рождества придется начать диализ, а к лету…
Внезапно ему стало стыдно. За то, что пожалел для любимой почку, за то, что она заметила его сомнения. Он снова сел.
– Я готов сдать анализы в любой момент.
– Завтра я еду к врачу.
Об этом он забыл.
– Я поеду с тобой.
– После работы?
– Обойдутся без меня.
– Уверен?
– Да.
Она улыбнулась, смущенно, полуулыбкой.
– Я собиралась красить, но… что-то расклеилась.
Он встал, поднял ее со стула и крепко обнял. В этот момент Никлас понял, что готов. Готов отдать часть себя ради нее.
Карианне первой пошла в душ, а Никлас решил еще раз спуститься в подвал. Он еще не рассказывал жене о мальчике, который вырос в этом доме, и о том, в чем его подозревают. Ей и так хватало забот. Он спускался на цыпочках, потому что не хотел, чтобы у Карианне возникли вопросы. Никлас открыл дверь в запечатанную комнату, и ему показалось, что сами стены кричат от боли. Здесь сидел мальчик, одинокий, обиженный, он убивал время, делая зарубки на бревне. То, как была заперта дверь, навело Никласа на мысль, что заколачивали ее в ярости, кто-то явно хотел, чтобы она закрылась навсегда. Может быть, это сделал сам Эвен. Поднимаясь по лестнице, Никлас услышал звонок мобильного. В трубке раздался голос Линда.
– Звонили из больницы в Трумсё, – по голосу было слышно, что тот взволнован. – Похоже, Эллен Стеен скоро очнется. Она начала бредить, и сестра смогла разобрать пару слов. Она уверена, что та прошептала «царапающие когти».