– Не уверен, что мой пожилой врач откроет мне дверь еще раз. Боюсь, его до сих пор терзают угрызения совести за то, что он вообще что-то мне рассказал.
– Если все было именно так, как мы думаем, ему придется рассказать – хочет он этого или нет.
– Я использую все, что вы мне сказали, как только смогу.
– Я знаю, вы собирались отправиться домой…
Рино достал жевательную резинку из кармана куртки.
– Забудьте об этом! Не уеду, пока не докопаюсь до самой сути.
Через пять минут Никлас остался на кухне один. Он думал о Карианне и о той почке, которая поддерживала в ней жизнь целых двадцать пять лет. Если бы все сложилось так, как, по его опасениям, было задумано, это была бы почка Линеи. Ему нужно было знать наверняка, выяснить, как все было на самом деле. Никлас прошел в спальню и включил интернет, связь шла через модем, и для того, чтобы что-то найти, пришлось набраться ангельского терпения. Он не знал фамилии Лилли Марие, поэтому решил поискать просто гадалок. Результаты оказались на удивление многочисленными, но уже через пару минут он ее нашел. Лилли Марие – вижу ваше прошлое, предсказываю будущее. По-настоящему.
Конечно, номер не личный. Никлас набрал коммерческую службу 815. Мягкий женский голос сообщил ему, что он второй в очереди, и Никлас понадеялся, что это означает, что линия работает. Прошла вечность, и он уже пожалел, что не сел в машину и не поехал к ней сам, но в этот момент на другом конце провода он услышал ее голос.
– Прорицательница Лилли Марие. Чем я могу вам помочь?
– Это Никлас Хультин. Мне нужно знать, какое судьбононосное решение принял Эдмунд. Прямо сейчас.
– Извините?
– Это я, Никлас Хультин. Я не смог найти другой номер телефона.
– Никлас? Полицейский?
– Да.
– Господи, что случилось?
– Эдмунд. Он согласился, чтобы дети стали донорами?
Он услышал, как она глотает воздух, пытаясь подавить рыдания.
– Кто-то внушил ему, что Андреа можно было спасти, если бы ей пересадили органы. Как будто какой-нибудь орган мог оживить ее.
– Кто ему это внушил?
– Я не знаю. Знаю лишь, что Линее выдали карточку донора, и Эдмунд следил, чтобы карточка всегда была при ней. Я думаю, он сравнивал ее с Андреа. Именно поэтому выбрал Линею. Конрад не подошел, потому что был мальчиком. Хайди – потому что, как он прекрасно видел, была не в своем уме. Думаю, он считал и ее органы тоже не совсем нормальными. Не знаю почему, но мне всегда было не по себе от этих донорских карточек. Пьяный отец с горя заявляет свою дочь как потенциального донора и следит, чтобы она всегда носила при себе подтверждение этого… не знаю, может быть, так он пытался искупить свою вину. А может быть, просто хотел заработать деньги, но, скорее всего, это было безумием. И после смерти Линеи все стало еще хуже. Мне кажется, в конце концов Эдмунд Антонсен умер из-за своей совести. Наверное, он винил себя в смерти Андреа и в том, как она прожила жизнь. Думаю, он считал себя виноватым и в смерти Линеи.