– Почему он считал себя виноватым в смерти Линеи?
Лилли Марие вздохнула.
– Думаю, что-то подсказывало ему, что именно из-за него пропала Линея.
– Я все еще не понимаю почему.
– Линея пропала примерно через неделю после того, как он заставил ее записаться в доноры.
Никлас понял, что извращенная логика Эдмунда спасла жизнь Конрада и Хайди. Ведь после неудачи с Линеей было бы вполне естественно выбрать кого-то из ее ближайших родственников. Но уговорить Эдмунда еще раз не получилось бы.
– Я больше не буду тебя мучить. К тому же мне это не по карману.
– Извини, я об этом не подумала. Я дам тебе мой номер.
– Спасибо. Погадаешь мне как-нибудь бесплатно – и сочтемся.
– Я добыл имя, – Рино был очень доволен собой. – Хотя мне пришлось намекнуть, что тот несчастный случай как-то связан с последними нападениями.
– Ну и ладно, – Никлас с черепашьей скоростью вел машину, стараясь оттянуть момент истины.
– Невероятно, сколько всего он помнит о том случае. Видимо, впечатление было сильным.
– Имя! – воскликнул Никлас от нетерпения.
– Мужчину, который ее обнаружил, звали Сунд. Рейнхард Сунд. Он все еще живет здесь. Знаете его?
Последнее подтверждение.
Никлас расстроился. Он знал, Карианне это убьет.
– Я еду к нему, – сказал он.
Остановив машину, Никлас взглянул на окно кухни – ему показалось, что за занавеской промелькнула тень. Определенно, Рейнхард оживал. Обычно перед развязкой дела, которое он расследовал, Никлас ощущал приятное волнение, удовольствие от того, что ему удалось разгадать замысел подозреваемого, хотя на это ушли много недель или даже месяцев. В этот раз ему было грустно. Он не сомневался, что Рейнхард действовал исключительно из любви, из отчаянного желания спасти жизнь дочери во что бы то ни стало. А цена оказалась велика. Сначала жизнью пришлось поплатиться Линее, потом матери Эвена Харстада. Может быть, Рейнхард знал об этой женщине еще до того, как пропала Линея, и не выбрал ее именно потому, что она была на сносях, и вместо нее остановился на жизнерадостной девочке. А потом, когда не получилось с Лине-ей, обратной дороги уже не было. Карианне нужна была почка, оставались считанные недели. Возможно, все сложилось именно так, но Никлас не мог представить себе тестя в роли жестокого убийцы.
Он постучал в дверь, не совсем уверенный, что поступил бы так в привычных обстоятельствах, но все-таки зашел в дом еще до того, как тихий голос пригласил его войти. Рейнхард сидел в гостиной в кресле-качалке, накрытом овечьей шкурой грязно-серого цвета.
– Никлас! Вот это сюрприз! – Рейнхард протянул ему руку. Улыбка казалась искренней и спокойной.