Расслабился эльф, потерял бдительность, решив, что с нами покончено, а зря. Все его символы на одежде перестали светиться. В глазах появился ужас происходящего и злость на меня, но поздно. Тело обмякло, свалилось на землю, он был мертв.
Я глянул по сторонам, путы, державшие оборотней, опали, освобождая их. Ко мне подбежал Грум. Осмотрел.
— Все нормально, ты цел?
Я кивнул.
— Идем в шатер, посмотрим, что там.
Мы вошли. Я, покачав головой, тяжело вздохнул. Помимо всяких вещей, чуть с боку, стоял деревянный столб, врытый в землю. Рядом с ним мальчик, без одежды, лет десяти. Его руки вздернуты вверх и привязаны к нему.
Я подошел поближе. Нижняя часть ребенка, почти по самую грудь, была темно коричневого цвета, напоминало дерево, он был мертв. На его груди пульсировал медальон, размером с ладонь. Из него исходили тонкие, черные отростки, впившиеся в тело. Выглядело мерзко, чем-то напоминало паука, похоже, это и есть древний артефакт. Трогать не стану, но уничтожить надо.
Я повернулся к Груму. — Поищите золото. Я к детям. Скажи своим, чтобы приготовили еды, воды, их надо накормить. Когда уйдем с поляны, сожгите тут все. В первую очередь этот шатер. Можете сделать так, чтобы не загорелся лес?
Он ничего не сказал, только кивнул.
Я прошел по поляне к деревянным клеткам. Их было четыре. В двух сидели девочки, в других, мальчики. У всех на глаза слезы, испуганный вид. Они жались друг к другу, поглядывая в мою сторону.
Резким ударом кинжала, сбив замок, открыл дверь.
— Выходите, Вы свободны. Идите к костру, там Вас покормят. — Говорил я, достаточно громко, чтобы все слышали. — Затем отведу Вас в деревню.
Дети продолжали сидеть, кое-кто всхлипывал. Послышался тонкий голосок.
— Вы отведете нас домой?
Ну и что ответить, сказать, что дома их больше нет? Перепугать еще больше?
— Вначале отведу в ближайшую деревню. Там Вы расскажите, где живете. Выходите, мои помощники приготовили еды.
Я сбил замки с остальных клеток, открыв двери.
— Идите, идите, — замахал я рукой, — или Вы не хотите домой?
Последнее подействовало, дети стали медленно выбираться наружу. Но все равно, боялись подходить к костру, их пугал вид оборотней.
— Это хорошие дяди, они вас спасли. Не бойтесь. — Ну и как мне их успокоить?
Но тут помог Грум, я даже не ожидал.
Он просто запел. Странный голос. Должен быть грубым, но нет, мелодичный, какой-то глубинный. Слова не знакомы, но это было проникновенно, ведь следом за ним запели и остальные. Песнь проникала в сознание, в саму душу, умиротворяла, даже меня пробрало.
Дети стали переглядываться, а затем пошли к ним.