Уже совсем наступили сумерки.
В запястьях наручники продавили кожу, я чувствовал, как по рукам медленно стекает кровь. Пальцы сами по себе дергались, кисти онемели.
А этим уродам было все по барабану, никто не собирался меня развязывать. Что же со мной теперь будет, как же страшно.
Тело тряслось от напряжения, я попытался хоть как-то держаться, не виснуть на руках, но сознание не выдержало этой пытки и отключилось.
Несколько раз приходил в себя, но тут же выпадал из реальности вновь.
Очнулся утром, сразу после того, как меня бросили на живот, возле нашей накрытой поляны. Все-таки отвязали, притащили.
Странно, но боли в запястьях не было. Я вообще не чувствовал кисти рук, как будто их отрезали.
Осталась лишь тупая, ноющая боль сзади, да ноги перепачканы в засохшей крови.
Я вновь разомкнул веки, все стояли возле меня и молча пялились. Я непроизвольно застонал.
— Смотри, живой! — Раздался возглас Олега.
— А чего у него руки такие синие? — Поинтересовалась Светка.
— Так отсохли, некроз начался. — Олег покачал головой.
— Да, а что это? — Не поняла та.
— Омертвление тканей.
— Фу, какая гадость. — Фыркнула она.
— Переверните его, — попросил Олег. Кто-то меня перекатил на спину.
— Вы на хрена его испортили? У Вас что, таких пацанов немерено? Вы охренели, загубить такой экземпляр? — Макс разозлился. Был крайне недоволен. Сверкал на всех глазами, ну как же, они с Олегом вчера так и не пришли меня попробовать.
— Виноваты. — Илья опустил голову. — Да хрен его знает, как получилось. — Он пожал плечами. — Я не помню. Совсем не помню. Когда вязали, зачем руки перетянули. Пьяные были.
Остальные погрустнели, молча сопели, с некоторой опаской поглядывая на Макса.
— Дебилы. — Бросил он, со злости рыкнул, дернув руками. — Всю страну облазаете, но найдете нечто подобное. — Он указал на меня пальцем.
Народ быстро, молча закивал, соглашаясь.
А Макс не так прост, опасаются его все, интересно почему?
— Что теперь делать будем? — Олег почесал щеку.
Все молчали.
Я не знаю, как передать то, что творилось у меня внутри. Боль, страх, ужас, негодование, ненависть к подонкам, все смешалось.
Мою душу выворачивало наизнанку. Все как-то сжалось, так стало нестерпимо обидно, наступило отчаянье.
— Так может подлечить? — Предложил Влад.
— Не получится, клиент скорее мертв, чем жив. — Констатировал Макс. — Если заберем с собой, там развяжем, ему конец, сдохнет быстро, некроз пойдет дальше. И зачем нам труп? Потом избавляться придется, лишние хлопоты.
— А чего думать, — влез Леха, — валить его надо.
— Да, других вариантов нет. — Подтвердил Олег.