— Что ты сделал?!
— Заблокировал метку. Можешь считать себя свободной женщиной, — он улыбнулся краем рта.
— Зачем?! — почему-то клетка и прочее распоряжение мною не вызывало у меня такого возмущения.
Впрочем, не почему-то. Быть игрушкой Люция добавляло что-то в мою жизнь. А теперь он что-то отнял, и это было намного болезненнее.
— Чтобы ты не ревновала, когда наш милый мальчик будет получать свои оргазмы от процесса превращения.
Люций снова нежно провел пальцами по лицу Чезаре и тот потянулся за его рукой всем телом.
— Смотри, ты же представляла себя на его месте? Вот так это выглядит со стороны, наркоманочка.
Он взглянул на луну — ей не хватало последнего кусочка до полноты.
— Чезаре, дорогой. Приходи завтра как стемнеет к нам в номер. Исполню все твои желания, — тут голос Люция стал бархатным и низким. — Даже те, которых ты в себе не подозревал.
И оставив его на площади, Люций быстрым шагом пошел прочь. Мне осталось только взглядом попрощаться с Чезаре, и рвануть следом. Но моего прощания никто не заметил — мальчик стоял и смотрел на удаляющегося Люция, заставив меня заподозрить еще сильнее, что я совершила ошибку.
В отеле Люций сразу скинул с себя одежду, словно она душила его. Вампир-нудист, надо же. Только я могла так попасть.
Он прошел в ванную и оттуда послышался шум воды.
— Иди сюда, — позвал Люций.
Я была занята. Я стояла посреди комнаты, трогала пальцами свои губы и пыталась понять, как ощущается заблокированная метка. Ощущалась плохо. Как будто кто-то отрезал мне кусок эмпатии вместе с куском мозга. Я тянусь туда, где было мое восхищение красотой Люция, вожделение к нему, все то, что родилось еще до того, как он поставил метку, даже до того, как он впервые меня укусил — ведь я почуяла в нем магию еще в вагоне метро, вообразила принцем — и не нахожу этого. Чертов вампир отключил еще и кусок настоящей меня!
— Долго тебя ждать? — ленивый голос из ванной. В начале этого вечера я уже была бы там на коленях с приоткрытым ртом и надеждами на что-нибудь по-настоящему непристойное. Что я чувствую сейчас? Равнодушие.
Пожала плечами и пошла.
Люций возлежал в ванне, откинув голову на бортик и белоснежные его волосы стелились по плечам и стекали за край словно сияющая кровь единорога. Надо же, что-то еще чувствую.
Бледные пальцы расслабленно покоились на бортиках, страшные черные глаза были закрыты, и древний вампир выглядел как мраморная статуя работы Микеланджело, не меньше. Что-то между Давидом и Пьетой.
— Посиди тут. Расчеши мне волосы.
Охренеть какая примадонна!
Я взяла с раковины гребень и присела рядом с ванной на корточки.