— На меня не действует, ягодка, — прохрипел Люций. — Мы с моей игрушкой уезжаем.
— Нет.
Эшер проскользнул из-за спины Люция, подхватил с блюда круассан и встал позади стула Ули, положив ладонь ей на плечо. Она по-кошачьи потерлась о его ладонь, по его губам скользнула улыбка, а я смущенно отвернулась. Если бы они занялись страстным сексом на столе, я бы смущалась меньше, чем увидев такую привычную домашнюю нежность.
— И почему? — Люций зашел мне за спину и скопировал позу Эшера. Только о его ладонь я тереться не стала. Впрочем, он сам провел неприятно холодными и шершавыми пальцами по моей шее. Такое извращенное темное отражение их счастливой пары.
— Ты не в состоянии, сейчас день, у нас еще запланирован разговор, — перечислил Эш.
— Не в состоянии я чьими стараниями? — прошипели над моим ухом.
— До ночи — никуда не отпущу, — спокойно подытожил Эшер. — Иди спать. Твоей подруге я тоже дам нормальную комнату. Подвал, как ты понимаешь, потерял всякий смысл.
Люций фыркнул, крутанул меня, сдергивая со стула и, ухватив костлявыми пальцами, поволок к лестнице.
— Для Алины бежевая спальня! — крикнула вслед Уля.
— Хуежевая, — Люций как всегда.
Спальни, разумеется, мне не досталось. Он втолкнул меня в свою комнату. Ощерился, когда я попыталась вывернуться и отнять свое запястье:
— Не беси меня, блять!
— Зачем ты свел меня с Костиком? Что за хрень с его памятью? Почему все-таки я?!
Люций отпустил мою руку, захлопнул дверь и запер ее на ключ, торчавший в замке. И ключ вытащил и убрал в карман. Сложил руки на груди и посмотрел на меня. Молча.
— Ты специально меня искал? Всех остальных подруг Костика ты тоже перебрал?
Я уже ни капли не сомневалась, что моя забывчивость — его когтей дело. Люций смотрел на меня своими блестящими черными глазами, прячущимися в страшных провалах на лице. Губы его были покрыты какой-то неприятного вида коркой, клыки выступали вперед. Даже дыхание казалось нездоровым и слишком шумным.
— Почему ты молчишь? — я не чувствовала сейчас от него опасности или обычного бешенства.
— Раздевайся.
— Что?! — я даже отпрыгнула подальше к окну. Решетки на нем не было, но стекло отливало синим, как будто все непросто. Можно рискнуть и постараться разбить, но смысл?
Люций как-то дернул плечами, втянул воздух сквозь зубы и мгновенно оказавшись рядом тупо располосовал на мне платье от верха до низа.
— Так понятнее?
— Ты больной?! — я, между прочим, любила это платье. Длинное, черное с таким вырезом, что все головы сворачивали. Меня в нем часто принимали за мусульманку, несмотря на этот вырез. И мне нравилось приподнимать его край, поднимаясь по ступенькам. Где я еще такое найду? И где я вообще найду одежду в этом сумасшедшем доме?