– Если везти в повозке, – медленно проговорил лекарь. – То дня через четыре. Если на лошади, то не раньше, чем через десять дней, мой господин. Иначе она можешь не доехать.
– Иди, – отпустил слугу чиновник. Старик, поклонившись, вышел. Чубсо в задумчивости почесал переносицу. Прежде чем принимать окончательное решение, он решил сам взглянуть на пленницу.
Заметив движение шефа, писарь привычно вскочил, готовый сопровождать его куда угодно. Но Чубсо махнул рукой.
– Не нужно, Митино-сей. Останься и еще раз перепиши протокол допроса девчонки. Там у тебя в двух местах исправления. Не нужно позориться перед Канцлером.
– Конечно, мой господин, – послушно поклонился тот. – Я все перепишу.
Но начальство уже величественно покидало комнату. Писарь подумал, что после поимки Сайо Чубсо едва не лопается от гордости.
Поговорив с Сабуро, старший дознаватель уже не так переживал за сохранность ценной пленницы. Теперь пусть воин думает, как будет отвечать лично перед Канцлером в случае ее потери. Может быть, это убережет его от глупостей. Чубсо спустился по лестнице и не торопясь зашагал по знакомому коридору. Вот и перегородка, дверь, распахнувшаяся по легкому стуку. Соратник поклонился старшему дознавателю и открыл дверь камеры. Чиновник вошел.
Девушка сидела на кровати и перебирала распущенные волосы. Увидев его, она порывисто встала. Чубсо неторопливо подошел, пристально разглядывая узницу. Сайо побледнела, руки опали вдоль тела, кисти их заметно подрагивали. Яркими пятнами засветились на белом лице незажившие раны. По верхней губе протянулась красная полоска с густой каплей на конце. Чиновника порадовала такая реакция.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, втянув носом воздух. Какой-то неприятный запах, не похожий, однако, на знакомый аромат темниц, щекотал ноздри.
– Уже лучше, мой господин, – ответила она, поклонившись и нервным движением доставая из рукава платок.
– Тебе еще что-то нужно?
– Если можно, вымыться, мой господин, – ответила девушка, аккуратно вытирая рот. Кажется, она уже овладела собой. Руки больше не дрожали, а зеленые глаза смотрели на него не отрываясь, и лишь на самом дне их прятался тщательно скрываемый страх.
– Мазь, которой лечил меня здешний лекарь, плохо пахнет, мой господин, – разъяснила свою просьбу пленница, убирая платок и поправляя волосы.
Ничего не говоря, Чубсо обошел ее кругом, бесцеремонно разглядывая словно картину, статую или выставленную на продажу лошадь. «Симпатичная девка», – подумал он и, не сказав ни слова, вышел.
Чиновник оказался доволен осмотром. Девчонка крепко стоит на ногах, синяков и шишек почти не видно. И главное, она его боялась. Последнее обстоятельство радовало его больше всего. Еще несколько дней, и можно ехать в столицу. В приподнятом настроении старший дознаватель вернулся в свои комнаты.