– А как насчет судьи Крейтера?
– Крейтера?
– Еще одно знаменитое исчезновение. Нью-йоркский судья, пропавший несколько лет назад.
– Даже не знаю. Помню, у нас был судья из Нью-Йорка, лет двадцать назад, но его имя вылетело у меня из головы.
Я наклонился к нему совсем близко и кивнул.
– Мне нравится ваша шутка, – сказал я. – Очень нравится, словами не передать. – И тихо добавил: – Когда она перестает быть шуткой?
Мгновение он смотрел на меня, затем ответил:
– Прямо сейчас. Если захотите.
«Придется решать сразу, – сказал мне человек средних лет в баре на Лексингтон-авеню, – потому что второго шанса не будет. Я знаю. Я пытался».
И теперь я задумался; тут жили люди, которых мне было жаль покидать, и девушка, с которой я только познакомился, и в этом мире я родился. Потом я представил, как выйду отсюда, отправлюсь на работу, а вечером снова вернусь к себе. И наконец я вспомнил изумрудную долину на картинке и маленький желтый пляж в лучах утреннего солнца.
– Я поеду, – прошептал я, – если вы меня возьмете.
Он изучил мое лицо.
– Вы должны быть уверены, – резко сказал он. – Вы не должны сомневаться. Нам не нужны несчастные люди, и если у вас есть хоть малейшие сомнения, мы предпочтем…
– Я уверен, – перебил я.
Выждав секунду, седовласый человек открыл ящик конторки и достал желтый картонный прямоугольник. На одной стороне была надпись, через которую тянулась светло-зеленая полоса. Эта карточка напоминала железнодорожный билет до Уайт-Плейнс. Надпись гласила: «Действителен после погашения. Билет на одно лицо до ВЕРНЫ. Передаче не подлежит. В один конец».
– И… сколько? – спросил я, потянувшись к бумажнику, гадая, захочет ли он денег.
Он мельком взглянул на мою ладонь в заднем кармане брюк.
– Все, что у вас есть. Включая мелочь. – И улыбнулся. – Она вам больше не понадобится, а ваши наличные пригодятся нам для текущих расходов. Оплаты счетов за свет, аренду и тому подобное.
– У меня при себе не так уж много.
– Это не имеет значения. – Он достал из-под конторки тяжелую штемпелевальную машину, вроде тех, что используют в железнодорожных кассах. – Один раз мы продали билет за тридцать семь сотен долларов. Другой раз – за шесть центов.
Он вставил карточку в машину, стукнул кулаком по рычагу, затем вручил билет мне. На задней стороне появился свежий пурпурный прямоугольник со словами: «Действителен только сегодня» – и датой. Я положил на конторку две пятидолларовые бумажки, один доллар и семнадцать центов мелочью.
– Отправляйтесь с этим билетом на станцию «Кульминация», – сказал седовласый мужчина и, перегнувшись через конторку, объяснил мне, как туда добраться.