В мягком розовом тумане над ее головой отворилась дверь, и возник официант с большим серебряным ведерком, из которого торчало горлышко длинной зеленой бутылки. Молодой капитан обходительно махнул рукой, указывая место на полу, официант поставил ведерко и тихо вышел из номера.
– Я в телефонной будке, – ответил Чарли. – На Пенн-стейшн. Позвонил сразу, как только прибыл.
На мгновение облачко над головой Энни померкло, затем вновь засияло, и появился молодой капитан в щегольской бескозырке с золотым галуном, сидящий в телефонной будке.
– Что ж, – сказала Энни, – встретимся на вокзале. Вы сказали, Пенн-стейшн? Можем встретиться внизу у эскалаторов.
– Отлично, – согласился он. – Без четверти восемь?
– Постараюсь успеть, – любезно ответила она; вдруг ее глаза расширились, волосы-антенны едва не поднялись дыбом. Рот медленно приоткрылся, и когда она заговорила, все следы Хепберн, Новак и Гарбо исчезли, сменившись голосом неприглядной реальности. – Но как вы меня узнаете? – воскликнула она.
Шестифутовый-шестидюймовый голос из фильмов мягко, восхитительно усмехнулся.
– О, не волнуйтесь, – произнес он. – Я вас узнаю. До встречи. – И с нежной лаской добавил: – Пока.
– Э-э… – с сомнением протянула Энни, уставившись на неприглядные жизненные факты, которые, впрочем, быстро скрыл розовый туман.
– Договорились, – ответили Кэтрин, Ким и Грета и томно попрощались: – Пока.
Красивый молодой морской офицер в облачке над головой Энни поднял сумку и небрежно зашагал прочь, ответил на салют какого-то солдата и скрылся в тающей дымке.
На Пенн-стейшн Чарли вышел из телефонной будки, подтянул брюки, надвинул шапку на один глаз и ушел, счастливо улыбаясь, в то время как девушка в облачке над будкой взяла конфетку из коробочки на столе и поднялась, упершись руками в бедра, одобрительно осматривая свою фигуру. Затем, покачивая бедрами, двинулась куда-то, напевая «Toujours L’Amour», и растворилась в воздухе.
Без семнадцати минут восемь, если верить огромным часам над колоссальным входом, на Пенн-стейшн кипела жизнь. Под недостижимо высокими сводами мельтешили крошечные фигурки, носясь по необъятным акрам мраморного пола. Возле эскалаторов, медлительно спускавшихся и поднимавшихся к длинному коридору, что вел на улицу, скопилась небольшая очередь. Кто-то ждал в стороне, сбоку от эскалаторов, вглядываясь в лица в толпе.
В одной из таких ждущих группок стоял Чарли в свеженачищенных, сияющих ботинках, скрестив руки на черном платке, спускавшемся на грудь. Его губы беззвучно насвистывали, и время от времени он покачивался с пятки на носок и обратно с удовлетворенно-терпеливым выражением на лице.