С другой стороны эскалаторов ждала Энни в зеленом матерчатом пальто с бобровым воротником. Она надела новую черную шляпку и стояла, сдвинув ноги, скромно сложив руки на блестящей сумочке из лакированной кожи. Ее бледное личико стало еще белее от пудры, на губах была красная помада, волосы спадали из-под шляпы ровными, жесткими волнами. Она казалась крошечной и милой, очень аккуратной и очень юной. С выжидательной надеждой она смотрела на проходивших мимо людей.
Они спокойно ждали: Чарли – на одной стороне эскалаторов, Энни – на другой, их головы медленно поворачивались, изучая толпу. Пару раз они поглядывали на часы, но расслабленно, не тревожась, потому что было только без шестнадцати восемь. Их взгляды случайно пересеклись, глаза встретились на мгновение, но отчужденно, не задержавшись, и скользнули дальше, высматривая кого-то, кто еще не появился, кого-то совсем другого.
Они ждали, терпеливо и мирно, и почти одновременно их глаза затуманились, а над головами вновь возникли одинаковые облачка. Облачка были овальными, дымно-белыми, они выгибались красивыми арками, и из каждого тянулся, к макушке Чарли или макушке Энни, сужавшийся книзу хвост.
Облачка были плоскими, тонкими, как бумага, и почти соприкасались над эскалаторами. Время от времени голова высокого мужчины или женщины на эскалаторе проходила через нижний край облачка, но никто этого не замечал. Никто из сотен людей на огромном вокзале не видел этих облачков; лишь один пожилой мужчина, спешивший к поездам на Лонг-Айленд, посмотрел вверх, изумленно прищурился и покачал головой, словно не веря своим глазам. Потом крепче стиснул газету под мышкой, ускорил шаг и скрылся в переходе на нижний уровень.
В облачке над головой Чарли виднелся кусочек вокзального пола прямо перед ним. По нему торопливо шли люди. Однако в облачке они были размытыми и призрачными, за исключением одной фигуры, резко выделявшейся среди остальных. Она могла быть моделью, или актрисой, или наследницей восьмимиллионного состояния. Она была стройной и высокой, с волосами шелковистыми, как кукурузные рыльца, и сияющими, словно новый золотой слиток. Ее движения были грациозными, как у танцовщицы, ноги – изящными и очаровательными, на ней было невнятное, но дорогое черное пальто; через одну руку был перекинут неопределенный, но роскошный мех. Она была невероятно хороша, хотя ее лицо тоже казалось немного расплывчатым и она будто искала кого-то. Чарли стоял под облачком, прикрыв глаза, покачиваясь на пятках, и радостно улыбался.
Девушка в облаке изящно повернула голову, с милой озадаченностью на лице пытаясь различить что-то среди прохожих или – встав на цыпочки – поверх них. Потом внезапно она улыбнулась и быстро зашагала вперед, приветственно раскинув руки.