Потом Энн высунулась из окна, встряхнула тряпку – и… та снова стала чистой. То есть абсолютно чистой – на ней не было ни пылинки. Энн сделала так несколько раз: она вытирала пыль, затем встряхивала тряпку за окном – и та становилась белоснежной.
Нэлли сидела с раскрытым ртом и наконец спросила:
– Во имя всех святых, где вы взяли такую тряпку?
Энн посмотрела на тряпку в своей руке, подняла глаза на Нэлли, ответила:
– Это всего лишь тряпка, из старого костюма Тэда. – И внезапно залилась краской.
На ее месте я бы тоже покраснел: где вы видели белый мужской костюм с зеленым узорчиком?
– Мне никогда прежде не попадалась тряпка, которая так хорошо отряхивается от пыли, – заметила Нэлли. – Мои определенно не такие.
Энн стала совсем пунцовой, она выглядела очень смущенной и… я бы сказал, напуганной. Она пробормотала что-то насчет южноамериканских тряпок, покосилась на Тэда, прижала запястье ко лбу – и я готов был поклясться, что она вот-вот заплачет.
Но Тэд вскочил, обнял Энн за талию, развернул ее к нам спиной и сказал, что она перетрудилась и устала. Однако в его глазах, когда он посмотрел на нас через плечо жены, сквозили суровость и вызов. На мгновение могло показаться, что эти двое противостоят всему миру, что Тэд защищает Энн от нас. Потом Нэлли восхищенно погладила журнальный столик рядом с собой и сообщила, что он ей очень нравится, а Энн обернулась, и улыбнулась, и поблагодарила ее. Нэлли встала и увела Энн в спальню, советуя ей не пытаться объять необъятное, и когда они возвратились некоторое время спустя, все уже было в порядке.
Мы близко познакомились с Хелленбеками. Они были естественными, веселыми и неизменно приятными в общении. Очень скоро Нэлли и Энн стали вместе ездить за покупками, каждый день навещая друг друга и обмениваясь рецептами.
По вечерам, поливая лужайку или подстригая траву, мы с Тэдом часто болтали до темноты. Обсуждали политику, высокие цены, садоводство и тому подобные вещи. Он очень много знал о политике и мировых событиях, и его предсказания забавным образом сбывались. Сперва я предлагал ему пари, но он всегда отказывался, и теперь я этому рад: он редко ошибался в своих предположениях.
Вот так все и было. Мы ходили в гости друг к другу, устраивали совместные воскресные поездки и пикники, по вечерам и на выходных играли в бридж.
Время от времени случались какие-то странности, но все реже и реже – и ни одна из них не повторялась. Теперь, расплачиваясь за покупку, Тэд без труда находил нужную мелочь; он больше не обнаружил ни одной редкой старой новой книги, а Энн не пыталась пройти сквозь закрытые двери.