— Дик, в машину! — скомандовал старший сержант, и собака перемахнула через высокий борт кузова. Глущак полез за ней, приглашая туда же и меня. Ехать рядом с розыскной овчаркой в мои редакционные планы не входило.
— Своих Дик не трогает, — видимо, читая мои мысли, сказал Глущак и потрепал собаку за шею. — Он действует только по команде…
Машина медленно двигалась вдоль контрольно-следовой полосы. Мы втроем (третий Дик) возвышались над кабиной и молча смотрели на ровно разрыхленную почву. Впрочем, Дик мешал мне это делать добросовестно. Он стоял между нами, положив передние лапы на кабину, и почему-то часто поворачивал голову в мою сторону, а я непроизвольно отвечал ему взаимностью. Уж очень пасть у него страшная: схватит за руку — сделает инвалидом. Но все обошлось хорошо. Дик злобных намерений не имел и, как я потом уяснил, он поворачивал морду в мою сторону, чтобы мирно поддерживать наши служебные отношения.
Несколько раз машина останавливалась, и мы покидали ее, чтобы лучше рассмотреть, убедиться, что на полосе оставлены кабаньи или шакальи следы, а не их имитация. Дважды Глущак связывался с заставой, докладывая, что у нас все в порядке.
На земле Дик пытался бурно проявить свои собачьи чувства, но всякий раз его укрощал хозяин.
— Рядом! — властно произносил старший сержант. — Сидеть! Лежать! — и овчарка покорно выполняла команды. — Слушай! — шепотом произносил старший сержант, и Дик, смешно притихнув, внимательно слушал, как говорят пограничники, тишину.
По железной дороге прогромыхал товарняк, Глущак легко постучал по кабине, машина остановилась. Через две минуты на заставе знали, что на подножке одного из вагонов едет «заяц». Можно спокойно двигаться дальше. На разъезде другие пограничники обязательно выяснят, что это за «заяц» и почему он избрал такой вид транспорта.
На обратном пути мы с Диком стояли плечо в плечо. Собачья шерсть на моем рукаве ярко свидетельствовала о нашей обоюдной симпатии.
Признаться, прежний интерес к контрольно-следовой полосе у меня постепенно терялся; чего смотреть одно и то же дважды. Вдали виднелась застава. Мне было ясно, что мы вернемся без каких-либо происшествий. Машина продолжала идти медленно: из дозора нельзя возвращаться раньше установленного времени.
Вдруг Глущак резко стукнул по кабине. Водитель нажал на тормоза.
— Дик, за мной! — скомандовал старший сержант и перепрыгнул через борт. И вот он, дунув для верности в трубку, докладывает: — Обнаружены следы людей. Идут в сторону границы…
Какие следы? Я стал осматривать пашню и… меня, как ветром, снесло с машины. На затвердевшей после дождя контрольно-следовой полосе не очень четко выделялись отпечатки подошв.