Но первостепенным планом стала магическая защита лагеря — амулеты с иллюзиями и маскировочные, которые отводят посторонних от границ. Желание расширить контролируемый и безопасный периметр стало ещё сильнее, когда я посмотрел на советский плацдарм на берегу реки. В длину и ширину он не так чтобы и сильно отличался от моего основного лагеря. При этом он был густо изрыт воронками, там живого места не было, траншеи часто переходили в них. Не дай боги немцы сумеют определить границы моей базы — это станет катастрофой. Авиация за несколько дней сметёт здесь всё. А у меня даже нет ничего, что можно противопоставить вражеским самолётам. Разве что устроить самоубийственную атаку в ипостаси птицы, ударив в стекло кабины собственным весом в надежде достать пилота.
Но чтобы получить нужные амулеты, мне нужны ингредиенты, а тех после обращения оборотней почти не останется. Ещё нужно построить пару деревьев фей, так как нуждаюсь в большом количестве сильных и умелых рабочих рук. Этот вопрос я приказал изучить помощникам перед тем, как улететь в Ленинград. И сейчас получил подробный доклад о немецких аэродромах в Минском районе. Там их оказалось немало, но с подходящими бомбардировщиками, которые можно умыкнуть без проблем, всего два.
— А это опять неделя подготовки, короткий сон и куча времени за поделками амулетов, — вздохнул я. Не такое я себе представлял будущее после активации матрицы в Источнике. Ещё хорошо, что благодаря древу трансфигурации я имею доступ к множеству ингредиентов, испытывая нехватку только исходного сырья. Но и то уже научился быстро находить и доставлять в лагерь. Ложка дёгтя в этом деле — количество переправляемого сырья. Его хватает только на самое необходимое и срочное.
Последняя новость по своей важности, как показало будущее, должна была быть на первом месте.
— Киррлис, мы тут на днях, когда немцев шукали по лесам да в компост их переводили, наткнулись на одного из них с русскими детьми, — сообщил мне Прохор.
— То есть? — не понял я. — А ну-ка, давай поподробнее, старейшина.
Два дня назад мои помощники нашли немецкого ефрейтора Ральфа Ротбауэра, а вместе с ним семерых детей возрастом от шести до восьми лет. Дети были русские, сироты, чьих родителей убили каратели десять дней назад. С того временя они и блудят по лесам, прячась от вражеских отрядов. Как так случилось, что фашист и русские дети оказались в лесу, да ещё одинаково боятся соотечественников ефрейтора? Оказалось, что Ральф со своим отделением был придан в помощь взводу полицейских из Полоцка, направленных в пару деревень для акции устрашения. Одно поселение оказалось пустым, все жители ушли в леса незадолго до прихода карателей. В другом остались десять семей из женщин и детей, а также несколько стариков. Эти люди не решились бросить всё, чтобы рисковать и умереть от голода и холода в зимнем лесу. И зря. Разозлённые ренегаты и немцы согнали всех в одну избу и подожгли. Сожгли заживо всех — детей, женщин и стариков. Потом наскоро обыскали дома, уделяя больше внимания амбарам и хлевам, настреляли себе кур, поросят, зарезали пару телков и со всем этим добром укатили назад в Полоцк отмечать удачное завершение операции. В деревне остался Ральф с двумя сослуживцами и четырьмя полицейскими, чтобы стащить всё то, что ещё оставалось в деревне из ценного, в том числе продукты, в одно место и дождаться прибытия обоза из города. Сам немец в казни не участвовал, он был водителем грузовика, который привёз отделение немецких солдат в белорусскую деревню. И до последнего не знал, чем занимаются его товарищи с местными предателями. Потом машина сломалась, просто не завелась почему-то. Потому-то и была оставлена вместе с водителем. Немцы и полицейские укатили на оставшемся на ходу транспорте, забрав часть трофеев.