— Кофе только один сварил, — Ясон поставил на стол чашку. — Пей мой, ни глотка не сделал. Себе сварю еще.
— Пей сам, — Егерь взмахнул рукой, громко зевнув. — Сердце берегу.
— Как знаешь.
Ясон вернулся за стол, отодвинул монитор к краю, чтобы Егеря лучше видеть.
— У тебя вылет на вчера подписан был, — сказал Ясон.
— Ты не слышал? Старик распоряжение прислал.
Ясон пожал плечами.
— Все души остаются на базе до новых распоряжений, — пояснил Егерь.
— Сам Янцыч прислал? Ты видел сообщение?
— Я нет. Геннадьич видел. Прибежал вчера вечером весь белый, руки трясутся. Кого он там видел, старика или помощника какого — черт его знает, но вставили ему люлей серьезно. Наверное, про графики свои пытался загонять, — Егерь усмехнулся.
Ясон взглянул на фотографии на полке. Было их всего две. На одной Мара с девочками, на второй команда миссии. Помимо членов экипажа затесались туда и полётные инженеры, инструкторы, операторы связи — в общем почти восемьдесят человек. Среди них внизу слева стоял совсем неприметный мужчина с седой шевелюрой. Большинство понятия не имели кто он, но каждый знал его имя. Человек, благодаря которому миссия смогла осуществиться. Глава корпорации Томаш Янцыч.
— Странно, что он с тобой не связался, — сказал Егерь.
— Последний раз мы не дружественно пообщались.
— Все равно он в тебя верит.
Ясон покивал, глядя на фотографию. Они были знакомы с Янцычем пятнадцать лет. Друзьями их нельзя было назвать. Они часто спорили, рвали подписанные контракты, клали друг друга проклятиями, а потом вновь жали руки и продолжали работу. Несмотря на свой дурной нрав, Янцыч не изменял главному принципу — доверять тому, кто всегда оправдывает доверие.
— Как считаешь, почему он так взбесился? — спросил Егерь.
— Хочет результат, — Ясон вздохнул.
— Мда. Представляешь сколько миллиардов он ввалил сюда. Мне такую сумму и не вообразить.
— Он понимает, что на тот свет богатства не унести. Так лучше сделать что-то полезное.
— Деньги у него кончаются, точно говорю. Вот и психует.
— Умирает он.
— Откуда знаешь? — Егерь надул глаза.
— Рак мозга. Неоперабельный.
Егерь мотнул головой, будто пытаясь проснуться.
— Фух, сказал ты тоже. Аж передернуло. Так верно получается. Он не хочет умереть пока не узнает есть там кто подо льдом или нет.
Они помолчали. Ясон глотнул кофе. Опять невкусный.
— Он не о себе думает. Боится после смерти совет директоров прикроет нас.
— А как же сын его?
— Неизвестно есть ли у сына яйца. Янцыч его прячет, даже имени его никто не знает.
— Ты же говорил, что видел его.
— Видел пацана какого-то у него в резиденции лет десять назад. Сын не сын, не знаю.