Сильнейшая буря закрыла мглою всё небо, докуда дотягивается мой взгляд. Она закрутила снежные вихри, приобретающее формы небольших смерчей, или даже крошечных торнадо. Рождённые ею звуки порою очень напоминают вой зверя.
Проезжая мимо разрушенной деревеньки, от которой остались одинокие каменные печи с осыпавшимися трубами, да пара разваливающихся домишек, я отчётливо услышал, как ветер, задевая поломанные срубы и блуждая среди древних развалин, рождает звуки детского плача.
Настроение моё окончательно помножилось на ноль, а эта верста, что требовалось преодолеть до Одинокой Башни, показалась мне самой долгой из всех, что были пройдены здесь, в холодном краю Порубежья…
— Ну всё, князь, — вывел меня из печали Марат. — Тут мы расъезжаемсу, — добавил новоиспечённый староста, и их крохотный караван из трёх санных подвод принял влево.
— Счастливо тебе, и внимательнее будьте там! — выдал я им напутствие и свернул вправо, даже не заезжая в Одинокую Башню.
И вновь потянулось время в пути.
Братан держит спокойный шаг, постоянно стряхивая с гривы налипающий снег.
Я приблизительно понимаю, куда двигаться, но вот что-то мне подсказало о назревающей проблеме с маршрутом. Но у меня же есть проводник! И чего я мучаюсь?
— Чукча, а Чукча? — я призвал своего фамильяра. — Ну, давай же, показывайся уже, — добавил я, а сам пытался отыскать мелкого рядом, или на голове у коня, или на своём плече. — Да где же ты? — я начал беспокоиться не на шутку, так как таракашку не видел с самого подземелья.
— Моя, хозяина, вся в печали, — заявил усатый и наконец показался.
Братан встрепенулся и встряхнул головой, почувствовав присутствие старого друга, недавно исполнявшего роль навигатора.
— Ты как, кстати, после всего случившегося? — проявил я интерес к приключениям Рыжего. — Что там было-то с тобой, в подземелье?
— С нашей, хозяина, ничегошеньки не случилось, аднака, — не замедлил Чукча с ответом. — Просто страшно моей стало, сильно-сильно, э-ээ… Это когда начальника начал распадаться, аднака, и потома покрываться шкуркою демонс… Демк… Тьфу! Страшную тойной!
— А чего не показывался так долго, и на совещании с княжнами не присутствовал? — я продолжил экспресс дознание. — А? Чукча?
— Моя был занятой, аднака, — пояснил Рыжий, и сделал это как-то уклончиво, на мой взгляд.
Что-то в его интонации мне не понравилось, но я решил сначала разобраться с дорогой, а уже потом устраивать ему допрос с пристрастием.
— Ладно, потом расскажешь, чем твоя усатость была так занята, что пропустила собрание новоиспечённого меня и стихийниц, — я решил всё же высказаться. — И, между прочим, испечённого в буквальном смысле.