На другой день приехали двое датчан, Йеппе и Ларс; Йеппе сделал хороший доклад, и они оказались отличными собутыльниками. Мы вместе вернулись в Стокгольм, пошли по барам, я послал Линде эсэмэску, она догнала нас в «Кварнене», обняла меня, здороваясь, мы болтали и хохотали, но вдруг я сдулся, потому что Йеппе обладал харизмой и интеллектом гораздо выше среднего, он распространял вокруг себя облако мужского обаяния, воздействия которого Линда, как мне показалось, не избежала, — видимо, из-за этого я ввязался с ней в спор. И из всех возможных тем выбрал аборт. Она отнеслась к этому как будто спокойно, однако вскоре ушла домой, а мы продолжили и в конце концов догуляли до ночного клуба, куда Йеппе не пустили, потому что у него в руках был пластиковый пакет, сам он имел потрепанный вид и пьян был в хлам. Вместо клуба мы пошли ко мне, Ларс заснул, мы с Йеппе продолжили, взошло солнце, он рассказывал мне об отце, по всем статьям хорошем человеке, а когда сказал, что отец умер, по его щеке скатилась слеза. Этот момент я буду, наверно, помнить всегда, — как Йеппе открылся мне так глубоко и так неожиданно. Его голову, упертую в стену, робко озаренную первым рассветным лучом, и как по щеке катится слеза.
Утром мы позавтракали в кафе, они уехали в аэропорт, а я вернулся домой и лег спать, забыв закрыть окно; пошел дождь и залил мой комп, «бэкапы» у меня, конечно же, не стояли.
Назавтра я его включил, и он отлично заработал. Значит, поперла мне удача. Позвонил Гейр, сказал, сегодня 17 Мая[48] и не пойти ли нам куда-нибудь попраздновать? Он с Кристиной, я и Линда? Я рассказал ему о нашей дискуссии; ну ты даешь, ответил он, есть несколько тем, которые ни за что не надо обсуждать с женщинами. Аборт — одна из них. Ты чего, Карл Уве, почти каждая его делала раз, а то и два. Зачем ты полез в эти дебри? Но позвони ей сейчас, не факт, что все плохо. Наверняка она и думать об этом забыла.
— Я не могу позвонить ей после такого.
— Что может случиться самого страшного? Если она злится на тебя, скажет «нет». Если не злится, скажет «да». Вопрос так и так надо прояснить. Ты же не можешь перестать встречаться с ней только потому, что думаешь, что она, возможно, не хочет тебя видеть.
Я позвонил.
Да, она придет.
Мы сидели во французской «Крепери» и по большей части сравнивали Норвегию со Швецией, это магистральная тема Гейра.
Линда то и дело посматривала в мою сторону, вроде без обиды, но уверился я в этом, только когда мы остались вдвоем. Я стал извиняться, а она сказала, что не за что. Ты просто так думаешь, сказала она. Ничего страшного. А как же Йеппе, подумал я, но, естественно, промолчал. Мы сидели в «Фолькопере». Линда ее обожала. Каждый вечер перед закрытием они исполняли российский гимн, а она любила все русское, особенно Чехова.