— Это ты Карл Уве? — сказал он.
Я кивнул и взял его за руку.
— Роланд Бустрём, — сказал он. — Папа Линды.
— Я много о вас слышал, — сказал я. — Заходите!
За мной возникла Линда с Ваньей на руках.
— Привет, папа, — сказала она. — Это Ванья.
Он стоял тихо и молча и только смотрел на Ванью, а она так же молча смотрела на него.
— О-о, — произнес он. Глаза влажно блестели.
— Пальто можно сюда, — сказал я. — Сейчас будем кофе пить.
Лицо у него было открытое, а вот движения — скованные, как у заводной игрушки.
— Перекрасили? — спросил он, когда мы вошли в гостиную.
— Да, — кивнул я.
Он подошел к ближайшей стене и уставился на нее.
— Сам красил, Карл Уве? — спросил он.
— Сам.
— Качественная работа, — сказал он. — Когда красишь, важна аккуратность, у тебя все аккуратно. Я, видишь, сейчас тоже крашу свою квартиру. В спальне будет бирюза, в гостиной — слоновая кость. Но пока я сделал только часть спальни, одну стену.
— Замечательно, — сказала Линда. — Наверняка красиво получилось.
В Линде появилось что-то такое, чего я никогда раньше не видел. Она подстраивалась под него, точно принижала себя, играла его ребенка, оделяла отца своим вниманием и присутствием и в то же время ставила себя выше тем, что все время пыталась, но не могла полностью скрыть, что стыдится его. Он сел на диван, я подал ему кофе и принес из кухни булочки с корицей, купленные нами утром. Мы молча ели. Линда сидела рядом с ним с Ваньей на руках. Она показывала ему своего ребенка, но до тех пор я не понимал, как ей все это непросто.
— Булочки были вкусные, — сказал он. — И кофе тоже был вкусный. Ты сам его сварил, Карл Уве?
— Да.
— У вас есть кофемашина?
— Да.
— Это хорошо, — сказал он.
Мы помолчали.
— Желаю вам всего самого хорошего, — сказал он. — Линда — моя единственная дочь. Я рад и благодарен, что могу приходить к вам в гости.
— Папа, хочешь посмотреть фотографии? — спросила Линда. — Какой Ванья была сначала?
Он кивнул.
— Подержи ее, — сказала Линда и вручила мне мягкий теплый комок, который сонно таращился на меня, а сама пошла и принесла с полки альбом.
— Мм, — говорил Роланд на каждую фотографию.
Когда они проштудировали таким образом весь альбом, Роланд протянул руку, взял со стола свою чашку с кофе, медленным, тщательно рассчитанным движением поднес ее ко рту и сделал два больших глотка.
— Я был в Норвегии только один раз, Карл Уве, — сказал он. — В Нарвике. Я был вратарем футбольный команды, и мы приехали в город, чтобы сыграть с норвежской командой.
— Надо же, — сказал я.
— Да, — кивнул он.
— Карл Уве тоже играл в футбол, — сказала Линда.