Я отказывался верить, что это дело рук Линды. Тем более после вчерашнего разговора.
Больше тут никого не было.
Никакие уборщицы к нам не ходили.
Бли-ин.
Ингрид.
Она была тут сегодня. И вчера. Это она, теперь понятно.
Но неужели она выпивает, оставаясь с Ваньей? Сидит накачивается, когда вокруг ползает внучка?
Тогда она алкоголичка просто. Ванья для нее центр мироздания. Ею она ни в коем случае не стала бы рисковать. И если она правда пьет, то сила тяги, видимо, такова, что заставляет Ингрид поставить на кон все.
Господь милосердный, помилуй нас.
Я услышал шаги Линды, она шла из спальни на кухню, закрыл дверцу шкафа, отошел, схватил тряпку и принялся протирать стол. Времени было без десяти шесть.
— Я схожу вниз покурить, пока они не пришли, ладно? — сказал я. — Тут осталось доприбрать, но…
— Иди, конечно, — сказала Линда. — А мусор сможешь захватить?
Тут в дверь позвонили. И я пошел открывать. Молодой человек с бородой, с сумкой на ремне, улыбнулся мне с порога. За ним стоял мрачный мужик постарше с большой фотосумкой на плече и фотоаппаратом в руке.
— Привет, — сказал молодой, — я Хьелль Эстли.
— Карл Уве Кнаусгор, — представился я.
— Очень приятно, — ответил он.
Я пожал руку фотографу и пригласил их в квартиру.
— Хотите кофе?
— Да, с удовольствием.
Я сходил на кухню и принес термос с кофе и три чашки. Когда я вернулся, они рассматривали гостиную.
— Если снегопадом накроет, с твоей библиотекой перезимуешь — не соскучишься, — сказал журналист. — Ничего себе, сколько книг!
— В основном нечитаных, — сказал я. — А какие читал, те уже забыл.
Он оказался моложе, чем я думал, на вид не старше двадцати шести или семи, даже несмотря на бороду. Крупные зубы, смеющиеся глаза, настрой легкий и веселый. Известный мне типаж, я встречал нескольких таких людей, но только в последние годы, в детстве нет. Возможно, это связано с социальным слоем, географией, поколениями, а скорее всего, с их комбинацией. Юго-Восточная Норвегия, предположил бы я, средний класс, родители — университетские ученые или преподаватели. Благополучное детство, хорошее воспитание, уверенная манера держаться, ясный ум, коммуникативные способности. Человек, не сталкивавшийся еще с серьезным сопротивлением, — таково было первое впечатление от него. Фотограф был швед, что исключало для меня всякую возможность расшифровать его наружность и манеры.
— На самом деле я решил перестать давать интервью, — сказал я. — Но в издательстве сказали, что ты так хорош, что мне ни в коем случае не стоит упускать шанс. Надеюсь, они правы.
Чуточка лести никогда не повредит.