К себе в особняк Уля добралась, когда уже давно стемнело.
Шрек, пригретый ею бывший малолетний воришка Шнырь, дожидался её в прихожей.
— Опять допоздна гулял? — стараясь нагнать в свой голос больше жути, спросила Уля.
— Нет, госпожа, — понуро ответил он, опустив голову.
После той взбучки, которую ему госпожа устроила за полуночные гуляния по городу, он, как ей доносили Явор с Филезой, стал вовремя приходить со школы. И гулял по городу только в светлое время суток.
— Госпожа, — позвал Шрек её, когда Уля, потрепав его по растрёпанной голове, стала подниматься по лестнице в свои комнаты, — Возьмите нас с собой. На войну.
Уля чуть не зарычала от злости. Даже в её собственном особняке ей не дают прохода со всякими просьбами, большей частью глупыми.
— Кого, вас? — уточнила она.
— Меня, Фрина и Камину, — набравшись храбрости, выпрямился он, — Фрин, он ведь может исцелять, а Камина…
— Это которая Джульетта? — мягко уточнила Уля.
— Да…и Бесприданница, — немного растерялся Шрек.
— Она, что? Будет спектакли там играть? — ещё мягче спросила графиня.
— Нет, она заклинание Пламя выучила, а я, я могу парными клинками, я лучше всех в школе освоил…
— Всё! Хватит! — крикнула Уля на перспективного воина, — Отправляйся к себе. Ещё раз об этом услышу, пропишу уже тридцать розог. Понял? Филеза, — обратилась она к управляющей, — Проследи, чтобы через четверть склянки этот герой спал. Мне ванную приготовить.
— Вы ужинать будете? — уточнила Филеза, беря за рукав воина Шрека.
— Знаешь, что? Принеси мне в ванную вина, сыра и фруктов.
Когда она уже укладывалась спать, то услышала какой-то шум на улице.
— Узнай, что там происходит, — приказала она дежурной рабыне.
Когда девушка вернулась, то сообщила, что прибыл гонец от министра Двора.
— Прикажете ему подождать до утра? — уточнила рабыня.
— Зачем? Пусть скажет, с чем приехал, и возвращается.
Полки, сформированные Бором, дошли до города Легина даже быстрее, чем она рассчитывала. Видимо, здесь была немалая заслуга Гури, который уже имел большой опыт по организации снабжения колонн.
Отпустив гонца, Уля приказала наутро приготовить ей всё для отъезда.
Завтракала она, когда поздний зимний рассвет ещё только начинался.
На улице, возле кареты, графиню дожидался эскорт из двух десятков конных гвардейцев.
Молодой лейтенант, встретивший её докладом, был явно из благородных. Уле показалось, что его ей даже представляли на одном из приёмов. Скорее всего, он младший сын кого-то из баронов герцогства. Лейтенант смотрел на неё глазами безумно влюблённого дурачка.
Уля, со вчерашнего вечера пребывавшая в скверном настроении и плохо спавшая этой ночью — всё же она не камень, она сильно переживала и тревожилась — сильно разозлилась на лейтенанта из-за его глупой и такой несвоевременной влюблённости в неё.