Когда они закончили блюдо, Живодэр пришёл в кухню его опробовать. Взволнованный Лингвини вертелся неподалёку в ожидании вердикта.
– Мои поздравления, – угрюмо молвил наконец Живодэр. – Тебе удалось повторить свой случайный триумф. Но тебе придётся выучить много другого помимо супов, если ты хочешь выжить на моей кухне, мальчик.
Стоя на своём рабочем месте, Колетт нахмурилась. Она знала наверняка, что последует дальше.
– Колетт будет ответственной за твоё обучение тому, как мы здесь работаем, – закончил Живодэр со зловещей усмешкой.
Когда Живодэр убрался восвояси, Лингвини, широко улыбнувшись, повернулся к этой очаровательной девушке.
– Слушай, – начал он, – я просто хочу, чтобы ты знала, как я польщён учиться мастерству с таким... – Он отступил на шаг, заметив кухонные ножи у неё в руках. – А-а-а-а!
Колетт вонзила ножи, один за другим, в рукав рубашки Лингвини, пригвоздив его руку к столу. Она была единственной девушкой на кухне, и поэтому, как она объясняла, если элитная готовка считается мужской работой, то она должна быть самым крутым поваром в ресторане.
– Я работала слишком много и слишком долго для того, чтобы оказаться здесь, и я не собираюсь рисковать своим местом ради какого-то помойного мальчишки, которому улыбнулась удача, – отрезала она. – Уяснил?
Лингвини страдальчески кивнул.
Колетт одной ладонью обхватила все ручки ножей и мощным рывком выдернула их из рукава Лингвини. Юноша опрокинулся на пол. Он поднялся на ноги и посмотрел, как Колетт уверенно шагает прочь от него. Она его напугала. Но и произвела неизгладимое впечатление.
* * *
Сидя у себя в кабинете, Живодэр заметил так и не распечатанное письмо матери Лингвини, лежащее на столе. Он вскрыл конверт и начал читать. Его глаза всё расширялись от тревоги. Дочитав, он незамедлительно позвонил своему адвокату.
Час спустя Живодэр шагами мерил свой кабинет вдоль и поперёк, в то время как его адвокат, Талон Лябарт, в очередной раз изучал последнюю волю и завещание шефа Гюсто.
Талон откашлялся:
– Итак, здесь указано, что в случае, если за два года с момента смерти шефа не объявятся его наследники, весь бизнес Гюсто должен перейти его сушефу. То есть вам.
– Знаю я, что сказано в завещании! – раздражённо сказал Живодэр. – Мне важно лишь следующее: не перевернёт ли это письмо, – он помахал им в воздухе, – или этот мальчишка всё вверх дном.
Живодэр поднял жалюзи на окне кабинета, открыв вид на Лингвини, копошащегося на кухне. Рядом с опытными работниками кухни юноша выглядел даже более нелепо, чем обычно.
– Это не сын Гюсто! – прогремел Живодэр. – У Гюсто не было детей! А что насчёт срока действия этого письма? Завещание утратит силу уже меньше чем через месяц! – Затем Живодэр прищурил глаза. – Внезапно какой-то мальчонка приходит сюда с письмом от своей «недавно почившей» матери и заявляет, что Гюсто – его отец? Крайне подозрительно!