В былые времена такая нагрузка была бы ему нипочём, но с недавних пор у Птицына появились эти проклятущие головные боли. Время от времени у него возникала тошнота, темнело в глазах и появлялся дикий шум в голове. Врач, к которому он заскочил между делом, поставил диагноз — «острая энцефалопатия». Что это за болезнь, Птицын так и не понял, а идти к врачам во второй раз он не пожелал. У него и без того полно дел, а тут ещё война…
Война поначалу была для Птицына чем-то далёким и второстепенным. Он время от времени слушал сводки Совинформбюро: немцы уверенно наступали, но Птицын верил, что Красная Армия обязательно справится. Враг будет изгнан.
Однако вскоре в Куйбышев стали прибывать беженцы. Поначалу они были прилично одеты, приезжали семьями, но потом в город толпами хлынули женщины, дети, старики. С корзинами и мешками, перемотанные платками и какими-то тряпками, грязные и перепуганные, они лились нескончаемой гудящей рекой. Они прибывали на поездах, машинах и даже телегах. Как-то раз Птицын даже увидел на одной из улиц города повозку с какими-то мешками, которую тащила впряжённая в неё корова. Скотина шла понуро, но ещё более понурыми были те, кто шёл рядом: женщина в грязной фуфайке и платке и бегущая рядом целая орава ребятишек. Госпиталя наполнились ранеными и искалеченными солдатами. Вспышка тифа ещё сильнее усилила этот кошмар. Однако Птицын старался преодолеть в себе чувство жалости ко всем этим людям. Ведь вместе с женщинами и детьми в город хлынули и криминальные элементы. Обстановка в городе усложнилась. Кражи, разбои, саботаж приняли массовый характер, и именно это вызывало у Птицына приступы безграничной ярости.
Птицын не винил в этом немцев — не потому, что считал их невиновными в общенародных бедах, а потому, что в нём и без того было столько лютой злобы, что тратить свою ненависть на каких-то там далёких и непонятных врагов у него просто не было сил. У него были свои враги, которых он ненавидел, а потому и не жалел сил для того, чтобы их ловить, арестовывать, уничтожать… а порой и истреблять, как злобных насекомых и докучливых паразитов. А немцы… Что немцы? Они же где-то там, далеко, а воры и убийцы — они здесь. И он должен их ловить, должен истреблять и делать всё так, чтобы, засыпая, они дрожали от страха за свои поганые шкуры. Он будет делать свою работу, а война — это дело вояк.
Уже тогда он охотился за бандой Паши Кастета, давно ставшей для Птицына ещё одной головной болью.
С Янчиным Птицын был знаком уже давно. Тот был сыном Марии Львовны — учительницы Птицына по русскому языку и литературе. Володя Птицын в школе не отличался примерным поведением, но писал без ошибок и очень любил читать книги, особенно приключенческие. После окончания учёбы Птицын поддерживал хорошие отношения с бывшей учительницей, помогал ей, когда та потеряла мужа. Муж Марии Львовны был лётчиком-испытателем. Он погиб во время испытательного полёта, и женщина растила сына одна. Женька был поздним ребёнком и в детстве увлекался лёгкой атлетикой и лыжами. Окончив школу, он пошёл на курсы в школу милиции и именно с помощью Птицына смог устроиться в считавшийся очень престижным первый оперативный отдел. Два года они проработали душа в душу, несмотря на сложный характер Птицына. После этого и произошёл тот ужасный случай, когда Женька накопал на Кастета информации и уговорил Птицына внедрить его в банду