— Сюда пусть идёт! — Птицын повысил голос.
Тощий поспешно поманил приятеля.
— Только не убивай, земеля! Не нужны нам твои папиросы.
Молодой, не отрывая взгляда от ТТ, медленно подошёл.
— Фамилия?! — рявкнул Птицын.
— Чё? — промямлил молодой.
— Фамилия твоя как?
— Голубкин… Голубкин моя фамилия. Пётр Голубкин.
— А твоя? — Птицын ткнул дулом в живот тощего.
— Тоже Голубкин, только Василий, а этот — брательник мой. Живём мы тут, в соседнем подъезде, — ответил тощий и нахмурил брови. — А ты что ж, мент, что ли?
— А что, похож?
— Вообще-то, похож, похож, а я уж было подумал… — Тощий вздохнул с облегчением.
— Чего подумал?
— Ну, что ты из этих… ну, тех, что магазины по ночам громят и прохожим карманы чистят. Если ты мент, то ладно.
— Ладно-неладно, поёшь уж больно складно! На уж, кури. — Птицын выпустил рукав тощего и протянул тому пачку.
Тощий вытащил вторую папиросу и протянул её молодому.
— Благодарствую!
— Того дылду, что за мной шёл, знаете? — Птицын достал из пачки папиросу себе и чиркнул спичкой.
— Того, что в арку сиганул? Первый раз вижу, — ответил тощий. — Не здешний он, мамой клянусь!
— Ты тоже не знаешь? — спросил Птицын второго. Мужик замотал головой.
— А ведь он следил за тобой. Точно следил, век воли не видать! — сказал тощий и стянул с головы шапку.
Птицын заметил на наколотые на пальцах перстни. Он ухватил мужика за кисть, притянул к себе, рассмотрел и только после этого отпустил.
— Фронтовик, говоришь?
— Ну, так… Фронтовик, а татушки по молодости сделал. По малолетке отсидел за хулиганку, а на фронте был. Ранение имею в живот — могу шрам показать, — гордо заявил тощий.
— Не надо мне твоих шрамов — верю, — усмехнулся Птицын. — Ладно уж, раз того длинного не знаете, топайте оба, но если наврали…
Оба мужика поспешно ретировались, а Птицын вошёл в подъезд и поднялся на третий этаж. Он постучал. Дверь открыла Лариса Янчина. В выцветшем халате и серых тапках, обутых на шерстяной носок. Волосы женщины были распущены, плечи покрывал вязаный платок.
— Вы? — Глаза Ларисы округлились. Она всегда обращалась к Птицыну только на «вы» и по имени-отчеству. Ещё с первого дня знакомства.
— Я… Войти можно? — Птицын снял кепку и пригладил волосы.
— Вообще-то… у меня ребёнок спит.
— Я ненадолго, просто хотел узнать, что да как, да проблемку одну обсудить. Можно? Я надолго не задержу.
Лариса обернулась, подумала пару секунд и сказала:
— Ну проходите, если так.
В квартире пахло пригоревшей кашей. Выкрашенные в зелёный цвет стены казались мрачными, в углу под самым потолком висела паутина. Птицын разулся, прошёл на кухню и присел на табурет. На верёвке под потолком висело стираное бельё. На столе рядом с самоваром стоял закопчённый примус.