У Антона был не слишком-то большой опыт в общении с девушками. Точнее, не было никакого. В школе он был так поглощён учёбой и тренировками — Антон с малых лет увлекался плаванием и даже имел разряд, — что на девушек у него просто не оставалось времени. Так говорил себе он сам, понимая, конечно же, что это было не так. На самом деле он понимал, что слишком робок, и поэтому, даже когда девчонки тонко намекали ему на свои симпатии, Антон отмахивался и всегда уходил с покрасневшими от стыда щеками. Поступив на службу в уголовный розыск, Антон для себя твёрдо решил, что теперь он станет смелее. Вера Полянская появилась весьма кстати. Антон решил, что непременно познакомится с девушкой поближе и для этого пригласит её на свидание. Однако с самого первого их знакомства Антон всё время откладывал это на потом.
Вспомнив о своём героическом ранении, молодой оперативник снял фуражку и пригладил волосы. Видя, что девушка грустит и выглядит довольно беспомощной, Антон решительно направился к ней.
— Здравствуйте, Вера. Что же вы такое делаете? Война идёт, а вы тут продукты переводите! Что это у вас? Хлеб? — сказал Антон строго и тут же понял, что сморозил чушь. Начинать-то нужно было совсем не с этого. Девушка даже не подняла голову.
— Это пшено, не хлеб. — Вера вынула из кармана пакет и бросила воркующим птицам очередную горсть.
Антон почувствовал, что его щёки наливаются румянцем. Он хотел уже развернуться и уйти, но вдруг Вера сказала:
— Вы садитесь, товарищ лейтенант, если нет папирос… — Девушка взяла лежавшую рядом с ней пачку и протянула Антону.
— Вообще-то, я не курю. Я думал, вы знаете.
— Я? — Вера сморщила носик и только теперь взглянула на Трефилова. — Знаю, что не курите?..
— Ну… мы же как-то с вами общались… точнее, вы как-то спросили у меня закурить, а я сказал, что не курю. Я же спортсмен.
— Вон оно что. — Девушка равнодушно бросила пачку на скамейку. — Забыла, наверное.
Антон было снова дёрнулся уйти, но, мгновение подумав, всё-таки сел на самый край скамейки.
— Курить не стану, но присяду с вами, если вы, конечно, не возражаете.
Вера усмехнулась и расправила плечи. Антон невольно уставился на натянувшуюся на высокой и упругой груди девушки гимнастёрку, задержал дыхание и, вдруг осознав, что делает, поспешно отвернулся.
— Значит, пшеном птичек подкармливаете, — сказал Антон, желая сказать хоть что-то. — Это, конечно, не хлеб, но всё же…
— Они же вон какие тоже голодные!. Воркуют. — Глядя на птиц, Вера впервые улыбнулась. — Понимаю, что война, народ голодает, но что же теперь делать? Птички — они ведь тоже божьи твари. Если не мы — люди, — то кто же их пожалеет?