– Боюсь, что больше мы Сергея Семеновича не увидим, – сказал генерал, поднимаясь из-за стола. – Впрочем, есть слабая надежда на то, что он был взят раненым в плен и находится где-нибудь в крепости, а немцы склоняют его к сотрудничеству или сделают попытку обменять на своего агента.
Мы помолчали, потом генерал продолжил:
– Я вызвал вас по другому поводу, но тоже по разведочному, вы ведь еще на службе, не так ли? Помните есаула Лаврентьева, захваченного в плен дикарями? Так вот, это случилось во французском Сомали, французская Восточная Африка, близ порта Джибути.
Лаврентьев был командирован с секретной миссией в Абиссинию, вместе с двумя десятками казаков под командованием сотника Шерстобитова. Есаул имел при себе письмо к негусу[89] Менелику II от Его Императорского величества, подарки и две сотни винтовок Бердана с сотней патронов на каждую. По пути на них было совершено нападение, Лаврентьев и подарки были захвачены, Шерстобитов с оставшейся сотней винтовок и десятью казаками прорвались и ушли в Абиссинию. Сотник доложил, что на его глазах пятеро казаков было убито, то есть захвачены Лаврентьев пятеро казаков, не исключено, что ранеными. Негус встретил сотника довольно холодно, поскольку у него не было верительных грамот, но винтовки принял. Сейчас Шерстобитов с оставшимися казаками находится при дворе негуса и просит прислать полномочного посла и попытаться найти и выручить русских из плена сомалей[90], о чем он передал через абиссинского курьера из французского Джибути телеграмму в наш Штаб.
Холодный прием объясняется, на взгляд чиновников МИДа, тем что шесть лет назад пензенский мещанин Ашинов, самозванно объявивший себя казачьим атаманом, уже посылал Менелику послания и искал личной встречи, но был задержан на абиссинской границе и, как лицо, не имеющее верительных грамот и документов, выслан абиссинским губернатором из города Хараре обратно в порт Джибути, где был посажен на пароход, идущий в Россию. Высылке способствовало вызывающее поведение Ашинова по отношению к абиссинскому губернатору, человеку жесткому, если не сказать, жестокому, так что мещанину еще повезло, что живым унес ноги, а не был посажен на кол. Так что вам придется еще и поправлять отношения с абиссинцами и французами, испорченными Ашиновым.
– Николай Николаевич, вы же мне говорили, что я в отпуске по болезни, – попытался отделаться от командировки к африканским дикарям (явно, что никто из МИДа туда ехать не захотел). – Вы говорите так, как будто я уже согласился, а ведь у вас лежит мой рапорт об отставке. Я только что хотел делами в Москве заняться…