Свой главный удар немцы наносили на узком участке фронта, между двух главных столпов советской обороны, форта «Сталин» и форта «Максим Горький», а также находящихся между ними укреплений «Волга» и «Сибирь». Первыми, как всегда, в бой вступили летчики, чьи «штуки» и «юнкерсы» обрушили на позиции врага град бомб. При этом «штуки» работали по батарее Александера, а «юнкерсы» главным образом бомбили 365-ю зенитную батарею. Не отставали от них «мессеры» и «фокеры», исправно вносившие свой вклад в общее дело, сбросив свои бомбы и дав несколько очередей по укреплениям противника в надежде на русское авось.
Проблема нехватки боеприпасов коснулась и VIII корпуса люфтваффе. Две недели непрерывной атаки с воздуха заметно сократили бомбовые арсеналы и заставили генерала Рихтгофена призвать пилотов бомбардировщиков более разумно и точнее использовать против противника оставшиеся на складах бомбы. Попытка пополнить свои арсеналы за счет тыловых складов группы армий «Юг» натолкнулась на твердый отказ. Рихтгофену любезно напомнили, что в самом скором времени начнется операция «Блау», в которой согласно плану должны были участвовать и его самолеты. Об этом же Манштейну напомнил и фельдмаршал Бок, в тактичной форме прусского офицерства поторопивший командующего 11-й армией в скором решении его проблем.
– Я могу согласиться с тем, чтобы вы возвратили мне самолеты Рихтгофена к 27 июня вместо предписанного Кейтелем 20 июня. Мы все прекрасно понимаем, как вам трудно, но это самый крайний срок, Эрих.
Чувствуя, как отпущенное ему время стремительно сокращается, Манштейн попытался с максимальной пользой использовать авиацию VIII корпуса. Стремясь плотнее затянуть блокадную петлю на горле Севастополя, он потребовал от Рихтгофена увеличить число самолетов в воздухе. Вместо привычных двух-трех пар истребителей, патрулирующих морские подступы к крепости, в воздух было поднято десять-двенадцать машин. Вместе с этим было вдвое увеличено число бомбардировщиков, готовых в любой момент вылететь на перехват и уничтожение идущих к Севастополю кораблей.
Также, по личной просьбе командующего, летчики усилили свои удары по аэродромам противника, в особенности по аэродрому, расположенному на мысе Херсонес. Там, по данным разведки и показаниям перебежчиков, находились так надоевшие Манштейну самолеты У-2. Лучшему уму германской военной мысли надоело получать мелкие, но болезненные уколы для своего самолюбия, и он решил решить эту проблему кардинально.
– Хорошо, я согласен увеличить награду за каждый сбитый ночной бомбардировщик противника до двух тысяч марок, плюс недельный отпуск домой, – приказал Манштейн полковнику Буссе во время составления очередного приказа по армии. – И это независимо от того, будет он уничтожен огнем с земли или в воздухе самолетами, главное, чтобы их уничтожили. Если же ударами с воздуха эти аэропланы будут уничтожены на земле, то отличившийся пилот, кроме всего указанного, немедленно получит Железный крест первого класса.