Желание получить высокую награду из рук командующего, деньги и недельный отпуск сильно подстегнуло молодых пилотов к действию. По нескольку раз в день они атаковали аэродром, но каждый раз добиться желаемого результата им мешали прикрывающие его зенитки. Особенно мешала работать германским асам зенитная батарея, получившая у севастопольцев название «Не тронь меня». Установленная прямо в море на затопленном отсеке недостроенного корабля вблизи мыса, она надежно перекрывала доступ как с воздуха, так и со стороны моря. Раздосадованные пилоты, следуя давней германской традиции, торжественно давали так называемые «обеты крови», но дело не двигалось с места. Ангары остались в целости и сохранности, как и находившиеся в них кровожадные «валькирии».
Примерно такое же поветрие «клятвы на крови» охватило солдат и офицеров 25-й дивизии, чьи соединения штурмовали в этот день форты. Правда, в отличие от своих предков, жертвовавших ради победы частью своей плоти, саксонцы и баварцы ограничивались лишь ритуальными порезами на руках и громкими словами, но делали это рьяно и истово.
Напоенные решимостью отомстить за недавно погибших товарищей и двойной порцией шнапса, солдаты 30-го полка дружно бросились на штурм укреплений форта «Максим Горький», до высоких башен которого было рукой подать.
– Вперед, вперед! Сегодня мы свернем эту чертову голову, – подбадривал солдат своей роты капитан Ходим, и они уверенно бежали в атаку. Первыми двигались нагруженные взрывчаткой саперы, которым предстояло подорвать часть оборонительного вала форта и открыть дорогу пехотинцам. Ловко пробираясь между многочисленными воронками, они достигли косогора и, несмотря на яростный огонь защитников батареи, стали взбираться вверх. Им оставалось совсем чуть-чуть, чтобы добраться до нужной точки и заложить заряд, когда прогремел страшной силы взрыв. Наткнулись ли они на мину, заложенную коварными русскими на их пути, или шальная пуля попала в находившийся у них заряд, так и осталось тайной. В одно мгновение шесть героев-саперов отправились в Валгаллу пировать в светлых чертогах Одина, но этим потери славных тевтонов не ограничились.
Строя свои укрепления, хитрые азиаты создали массу подлых ловушек, в которую попал взвод лейтенанта Шомбле. Укрывшись в небольшой низине, они чувствовали себя в относительной безопасности от вражеских пуль, но не смогли уберечься от лавины камней, щебня и песка, что обрушилась на них после взрыва. Все это произошло так стремительно и неожиданно, что двадцать три солдата, угодившие под этот смертельный обвал, так ничего и не поняли. Напрасно оставшиеся в живых шестеро солдат и командир пытались спасти своих товарищей, принявшись голыми руками разгребать этот ужасный завал. Все, кого они смогли извлечь, не подавали признаков жизни, а о судьбе тех, кто находился в самом низу, можно было только с содроганием догадываться. Когда пришло осознание бессмысленности своих действий, у солдат случился шок. От горя, что свалилось на их головы, они принялись кататься по земле и громко кричать. Некоторые бились о неё головами, другие в кровь расцарапывали себе лица, а лейтенант Шомбле, не в силах пережить случившееся, застрелился. Его примеру хотел последовать и командир роты капитан Ходим, но унтер-офицер Фитц сумел удержать его от такого поступка.