Один из хиви попытался протестовать, но последовал грозный окрик: «Хальт, мауль!» – и он покорно замолчал. Господин немецкий жандарм лучше него знал, куда ехать. Сидя на облучке, он уверенно правил лошадью, что вызвало некоторое удивление у хиви, но вскоре это стало совершенно неважно. Немец неожиданно остановил лошадь, соскочил с повозки и обратился к подбежавшим людям на чистейшем русском языке:
– Принимайте гостей…
А затем обратился к молодому чернявенькому человеку в новенькой советской гимнастерке.
– Муса, посмотри, говорят, что татары.
Столь стремительная метаморфоза так сильно потрясла хиви, что они безропотно позволили разведчику Мусе Тухватулину стащить себя с телеги. Увидев в Мусе родную кровь, они стали что-то лопотать, но молодой казанский комсомолец гневно бросил им в лицо:
– Предатели!
Разведчики отряда Бороды вот уже два дня внимательно наблюдали за немецкой топливной базой. Было выяснено расположение пулеметных точек и прожекторов, распорядок внутренних и внешних караулов, но дальше дело не шло. Нужен был язык, и командир решил «выйти на большую дорогу», благо этот вариант был предусмотрен майором Зиньковичем.
По его настоянию в группу был включен хорошо знавший немецкий язык сержант Филиппов, а также выдано два комплекта формы фельджандармов. Вместе с Никоненко оба разведчика прекрасно справились с заданием, и теперь предстояло изучить пойманную добычу. Оба пленных оказались из местных крымских татар, которые пошли на службу к немцам, по их горячим заверениям – ради куска хлеба. Числясь во вспомогательной службе, они работали на кухне, выполняя различную черную работу.
До смерти напуганные своим попаданием в плен, оба татарина были готовы рассказать все, что только знали, ради сохранения своей жизни.
Следуя правилам, допрашивали их раздельно, и это дело было поручено бывшему боцману Дорофеичу и Тухватулину, так как один из пленных плохо говорил по-русски.
Узнав, что оба пленных работают на кухне, Никоненко, сыгравший роль одного из фельджандармов, приуныл.
– Да что они могут знать интересного? Где лежат метлы и топоры и кто сколько ест? Эх, говорил же Филиппову, давай легковушку подождем, а он не согласился, дескать и эти сойдут для допроса, – вздохнул Никоненко, но Дорофеич не согласился с ним.
– Не пой Лазаря раньше времени, Сергей. Генерал или, скажем, лейтенант – это, конечно, хорошо, но и маленький человек может многое рассказать, если его правильно спрашивать, – наставительно молвил разведчик. Бывший боцман был человеком обстоятельным, вдумчивым, обладавшим природной смекалкой, подмечавшим такие нюансы, на которые и опытный следователь не сразу обратил бы внимание. Ножин сразу заметил эту черту у своего подчиненного и потому без всяких сомнений поручил ему вести допрос.