– Конечно, вам, должно быть, тяжело заниматься всем этим вскоре после смерти сестры.
Я киваю, ожидая, что на меня в любой момент могут надеть наручники. Даже интересно, каковы будут ощущения?
Открыв папку, Нур достает несколько снимков. Похоже на черно-белые кадры с камеры видеонаблюдения. На них какая-то женщина в магазине. Нур раскладывает снимки по столу, чтобы мне было лучше видно.
– Вы узнаете, кто это, Сара?
Я бросаю на нее резкий взгляд – она смеется надо мной или забыла, что у меня прозопагнозия?
– Да, я помню, вы не различаете лица, однако мне известно также, что у вас хорошая наблюдательность и вы в состоянии идентифицировать человека по другим признакам. – Она улыбается. – Вы узнали меня по росту, а Роулинсона по характерной позе… – олух сердито хмурится и пытается сесть чуточку прямее, – …вот я и подумала: а не сможете ли вы определить личность этой женщины по каким-либо деталям?
Не такого развития разговора я ожидала, однако решаю подыграть ей, слегка загордившись от похвалы. Пока еще никто не обращал внимания на мою наблюдательность; все остальные – даже я сама – помнят только о том, на что я не способна.
Я тщательно изучаю снимки. Первое, что бросается в глаза, – это никакой не магазин, а мой банк. Женщина довольно полная, на ней бесформенное пальто и широкий шарф, волосы длинные и волнистые. На голове стильный берет, в руках большая сумка.
– Итак? – говорит Нур.
Я качаю головой. По этим зернистым черно-белым снимкам трудно что-то определить. Не хватает деталей, цвета, движения…
– Вот еще два.
Нур показывает пару других с той же самой женщиной уже снаружи, идущей прочь от банка. На первом снимке она спиной к камере, виден только крупный силуэт, направляющийся к машине возле входа. Однако на втором женщина повернулась боком, открывая дверцу. Ветер подхватил закрученные локоны, четко различимые на фоне проезжающего белого фургона.
Придвинув фотографию, я всматриваюсь в струящийся по спине каскад волос, словно у девушек с картин прерафаэлитов. Я пролистываю картотеку своей памяти, и в ней тут же всплывает имя. Однако получается полная бессмыслица, и я медлю.
– Сара?
На меня направлен ясный, серьезный взгляд.
– Я не уверена… – мямлю я. Роулинсон преувеличенно закатывает глаза. – Зачем вы мне вообще это показываете?
– Именно она сняла деньги с вашего банковского счета.
– Что?!
Я впиваюсь взглядом в снимок. Голова идет кругом. Значит, это все-таки не я втайне от самой себя опустошила свои сбережения?.. Глаза наполняются слезами облегчения, с души будто спадает камень.