Поезд останавливается, я помогаю попутчице спустить коляску. Мы прощаемся, малыш непоседливо вертит головой по сторонам. Поверить не могу, что и у меня был такой же.
Небо затягивает тучами, падают первые капли дождя. Я стою в очереди к такси, стараясь не думать, сколько потратила за один день. Ну ничего, Джоанна была богата, теперь денег у меня хватит. В голове одна мысль: нужно отыскать Джеймса. Отыскать Джеймса, отыскать своего мальчика. Словно долго бездействовавший радиомаяк вдруг включился и зовет меня к себе. Нужно найти сына, попытаться объяснить все ему, сказать, что я люблю его, и попросить прощения. Как он это воспримет? Он всегда хотел узнать об отце – что он скажет, услышав, как я погубила Роба? Возненавидит меня? Что ж, поделом, заслужила. А Джеймс заслуживает правду.
Я подаюсь вперед.
– Знаете, я передумала, – говорю я таксисту. – Можете отвезти меня в Шрусбери? Извините, я просто только что вспомнила.
– Шрусбери? – Он задумчиво цокает языком. – Как скажете. Куда именно?
Я пытаюсь вспомнить название улицы, где живет Джеймс.
– Район Франквелл. – Небольшой таунхаус, где он снимает комнату, встает передо мной как наяву. – Просто высадите меня возле Уэльского моста.
Таксист кивает и вбивает адрес в навигатор. Сорок восемь минут. Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза, думая, что скажу Джеймсу.
Таксист включает радио с сентиментальными балладами – как раз под мое настроение. Я сижу с закрытыми глазами в каком-то полудремотном состоянии, и в голове то возникают, то рассыпаются образы. Рука у меня на талии, поцелуй украдкой в полутемном коридоре, шорох шин по подъездной дорожке…
Вдруг появляется другое воспоминание. Я сижу в больничном халате, с огромным животом, опухшие белые ноги втиснуты в шлепанцы. По бедру стекает кровь, сердце в груди словно камень – тяжелое и холодное. Картинка проносится мимолетно, как дикий зверек между деревьями, и я, как ни стараюсь, не могу ее вернуть. Однако теперь я точно знаю, что родила ребенка – совсем одна, чувствую я в глубине души. Рядом не было ни Роба, ни сестры, ни матери, ни друзей. Вспомнить что-то дальше, сам момент родов, у меня не получается. Как бы я хотела вернуть в свое сознание тот первый год с Джеймсом, до того, как авария украла наше общее будущее! Возможно, теперь прошлое будет понемногу возвращаться ко мне – в приоткрывшуюся щелку станут просачиваться новые воспоминания.
Мы едем по петляющим улочкам Шрусбери, ползем в пробке под железнодорожным мостом. Возле скульптуры «Квантовый скачок», похожей на изогнутый хребет из бетона, весело распевают какие-то гуляки, а позади струится темная безмолвная река.