– Эй, эй, не части, – улыбается Роб.
Наши глаза встречаются, и на секунду его взгляд становится прежним – хищным и жаждущим. Я с намеком приподнимаю брови – не могу же я действовать сама, нужно, чтобы мужчина сделал первый шаг. Однако, почувствовав опасность, он сразу берет себя в руки – словно заслонки закрываются изнутри.
Когда дождь загоняет нас с улицы в торговый центр, я раздражена и расстроена. Раньше я любила ходить по магазинам, но сейчас постоянно сижу без гроша. Не помню уже, когда я последний раз баловала себя какой-нибудь обновкой. В душе все закипает, однако я заставляю себя смеяться и растягивать губы в глупой улыбке, лишь бы не быть как Джоанна. Мы заходим в магазин для детей. Роб напрягается. Меня так и тянет слететь с катушек и выдоить его кредитку досуха, но такое пассивно-агрессивное поведение как раз в духе сестры. Вместо этого мы, немного полюбовавшись, как Джеймс лупит ручонками по всякой яркой пластиковой дешевке, покупаем только несколько очень практичных пижамок и пару книжек. На лице Роба читается облегчение – видимо, расходы на ЭКО до сих пор остаются тяжким бременем.
Нужно где-нибудь поесть, однако везде куча народа – дождь всех загнал внутрь. Мы занимаем очередь к столику в сетевой итальянской кафешке, где куча семей с верещащими карапузами. Не в такой атмосфере планировалось обольщение, и все же я решительно настроена как можно лучше использовать наше время вместе. Не знаю, смогу ли я выдержать еще год одна.
Наконец нас усаживают за столик, но у Джеймса полный подгузник. Менять, разумеется, мне. Ни слова не говоря, я беспечно удаляюсь в туалет с малышом на бедре. Пусть Роберт видит, что я отличная мать и что жизнь втроем будет вовсе не обременительной для него. К тому же, несмотря на дождь и долгую ходьбу, я выгляжу все еще отлично, куда лучше многих мамочек в кафе. Я возвращаюсь грациозной походкой, с улыбкой на лице, привлекая восхищенные взгляды других отцов. Однако Роб не отрывается от телефона, пальцы так и порхают над кнопками. Держу пари, переписывается с другой. С внезапным холодком внутри я вдруг понимаю, как чувствовала себя Джоанна, когда мы вот так же часами эсэмэсились. Однажды перед рейсом в Китай Роб не спал всю ночь, обмениваясь со мной пикантными сообщениями. Меня заводила такая власть над ним, тогда он не мог устоять передо мной, а теперь вот глаз не поднимает, увлеченный интим-перепиской с другой.
– Кто она? – спрашиваю я небрежно, между прочим, однако в моем голосе чувствуется оттенок горечи.
Роб вскидывает голову, и я замечаю в его взгляде неприятный огонек, которого раньше не видела.