Джеймс, опустившись на колени, щупает пульс на шее у поверженного.
– О господи! – У меня текут слезы, когда я вижу всю эту кровь и слышу жуткие хрипы. – С ним все в порядке?!
Джеймс не отвечает. Лицо у него белее кости, жилы на шее напряжены.
– О чем ты только думал, старик? – бормочет Джеймс, снова трогая пульс и не сводя глаз с Алана. Тоже плачет? Я неуверенно кладу руку сыну на плечо.
– Все нормально. Все хорошо.
От моего прикосновения он будто каменеет. Обернувшись, он смотрит на меня с искаженным от злости лицом.
– Все из-за тебя! – буквально рычит Джеймс.
Я вздрагиваю от неожиданности. Наверное, это просто шок. Джеймс снова поворачивается к Алану, и я тоже перевожу взгляд на лицо, превратившееся в кровавое месиво. Один глаз опух и совсем закрылся. Алан пытается что-то сказать, но разобрать ничего нельзя из-за сломанного носа. Здоровый глаз глядит на меня, и я отворачиваюсь, не желая видеть убийцу Джоанны. Надеюсь, что ему действительно больно – чертовски больно.
Джеймс словно подслушивает мои мысли.
– Думаешь, это он убил маму?
Я указываю на угли.
– Он жег здесь одежду. Я нашла кусок его маски.
Джеймс мрачно кивает.
– Слышишь, Алан? Она все знает.
Тот трясет головой, в единственном глазу плещется дикий страх. Решил, что мы возьмем правосудие в свои руки? Я снова отвожу взгляд, не в силах смотреть на убийцу. Достав телефон, я вижу на экране два деления на шкале приема.
– Что ты делаешь? – резко спрашивает Джеймс.
– Собираюсь вызвать полицию. Теперь дело за ними.
Я вдруг чувствую себя обессиленной, опустошенной. Казалось бы, должно прийти облегчение – правда выяснена, и я не отправлюсь в тюрьму. Но я слишком потрясена тем, что убийца – Алан, который столько лет втирался к нам в доверие. Надеюсь, теперь мы сможем двигаться дальше, оплакав и достойно похоронив Джоанну.
– Не беспокойся, тебе ничего не грозит, – добавляю я, взглянув на Джеймса.
Алан снова придушенно бормочет что-то с земли. Слов не разобрать из-за повреждений и хлещущей крови, в которой он едва не захлебывается. Нужно бы повернуть его на бок, но я не хочу к нему притрагиваться.
– Убери телефон, – говорит Джеймс. – Полицию вызывать еще рано.
– Джеймс, все кончено. Пусть теперь они этим занимаются.
Протянув руку, он выхватывает трубку и швыряет через всю поляну. У меня от изумления отпадает челюсть. Какого черта?!
– Джеймс… – Мой голос звучит слишком высоко, в него вкрадывается нотка страха. Что мальчик намерен делать с Аланом? – Джеймс, – пробую я еще раз, стараясь дышать и говорить спокойно и не сбиваться на писк. – Джеймс, так нельзя.