Было видно, что Капа предъявлял претензии романовским браткам. Титов и Пастухов, продолжая есть, украдкой наблюдали за беседующими бандитами.
Беседа их длилась довольно долго, около получаса.
Неожиданно входная дверь бара открылась, и в помещение вошел человек, один вид которого вызвал у Титова неоднозначную реакцию, чему очень удивился Юрий. Костя вдруг бросил на пол ножик и резко нагнулся за ним, явно для того, чтобы не попасться тому на глаза.
— Что случилось? — осторожно спросил Пастухов, когда голова Титова появилась из-под стола.
— Это он, — произнес Титов, наблюдая за тем, как вошедший молодой парень подошел к столу, за которым сидели бандиты, и, поздоровавшись, уселся вместе с ними.
— Кто он-то? — продолжал недоумевать Юрий.
— Теннисист, — коротко ответил Титов и добавил:
— Я видел этого парня в толпе в день убийства Губина.
— Ну и что? — пожал плечами Пастухов. — Мало ли там было народу!
— Нет, — покачал головой Титов, — это уже дело не Гоши Кислицина, на которого наехали бандиты, сдается мне, что здесь дело куда более серьезное, а поэтому, прежде чем что-то предпринять, нам стоит посоветоваться с Потаповым…
***
— Ну ладно, братаны, будем считать, что мы договорились, — хлопнув ладонью по коленам, произнес Капа и поднялся, — надеюсь, вы на меня не в обиде, я, может быть, резковато говорил, но от чистого сердца.
— Да брось ты, Толян, какие обиды, — ответил Антон Грибанов, — ты все правильно сказал. Ты извини, если мы на твои интересы наехали, то случайно. Мы люди новые в городе, свое дело только разворачиваем. Бывает, по незнанию вторгнешься на чужую территорию.
— Угу, — пробубнил Капитонов, — только больно резво вы начинаете, и братве это не нравится. Летайте, ребя та, лучше на своем уровне, не то вам крылья пообломают.
— Мы же извинились, — холодно произнес Никита Грибанов, — чего ты еще хочешь, зачем этот гнилой базар поднимаешь?
— Да так, для профилактики, — усмехнулся Капитонов, но все же протянул руку для прощального рукопожатия.
Попрощавшись с братьями Грибановыми, он посмотрел на сидящего за столом Моню. Во взгляде Капы засквозило явное презрение. Он проигнорировал протянутую для рукопожатия руку Ильи и, развернувшись, направился к выходу из бара, сопровождаемый своими телохранителями.
— Что это с ним? — спросил Моня, бросив недобрый взгляд в спину уходящему. — Почему он со мной не попрощался?
— Капитон хочет по понятиям жить, — усмехнулся Антон, — а людей твоей профессии в воровском мире, сам знаешь, не очень жалуют.
— Кто ты для него? — угрюмо произнес Никита. — Мокрушник отмороженный, ничего больше.