Лейтон неловко повел головой.
– Я не осуждаю, – устало улыбнулся Рэйван. – Деверуксу ты понравился. Он заключил договор, чтобы ты мог остаться в Арде, раз твоя мятежная душа того желала. И верил, что это для тебя шанс. Время. Возможность.
Умай кивнул, сжимая в руке подсвечник. Воск продолжал капать с него на пол, застывая восковыми слезами у ног.
– Я вижу, что свет твоей души так ярок. Осталось немного – и сможешь обрести покой. Полагаю, что во многом тому причиной дружба с Трин. Она способна зажечь даже самую темную душу.
Лейтон снова кивнул, мерцая призраком.
– Но дружба с Трин убивает тебя в некотором смысле, Лейтон. Открываясь ей, ты нарушаешь заключенный договор.
Прислужник встретился с ним взглядом. Кристиан выдержал его, продолжая говорить:
– Умай должен быть нем. Безлик. Должен служить во благо и не тревожить живых своим прошлым. Не должен раскрывать себя и являть истинный облик. Сколько из названных пунктов ты уже нарушил, Лейтон? Ведь как только нарушишь последний – исчезнешь. Вновь рискуешь стать неприкаянным духом, продолжая скитаться по свету. Мертвые не должны привязываться к живым. А живые – к мертвым. Таков порядок. Таковы правила, будь они неладны. Я не могу запретить тебе эту привязанность. Это твое право. Твой выбор. Но до конца ли осознаешь итог? Возможно, правильнее уйти с миром. Ведь и Трин будет страдать, когда узнает, какова была цена этой дружбы. Она желает тебе упокоения. – Кристиан опустил руку на плечо умая. – У нее доброе сердце, друг мой. – Кристиан вздохнул и направился к лестнице.
«Доброе», – мысленно согласился с ним Лейтон. Он смотрел Кристиану вслед, пока тот поднимался по лестнице. Мальчишка… Додумается обработать рану или обратиться к целителю? Пенял ему за то, что Трин будет переживать. А сам что? Своих же слов не слышал?
Добираясь до части замка, где располагались личные комнаты преподавателей, Кристиан задержался перед нужной ему дверью. Спит ведь? И как пить дать начнет отчитывать. Ну что ж… Обреченно вздохнув, он тихо постучал. Ждать пришлось недолго. Зорик не стала даже спрашивать, кого принесло в ночной час. Распахнула дверь, окинула гостя беглым взглядом и сердито велела заходить.
– Во что ты опять ввязался? – возмутилась она, жестом указывая Кристиану на кресло. – Садись немедленно.
– Простая заноза, – попытался оправдаться Рэйван, тяжело опускаясь в предложенное кресло.
– Боги… – Зорик нахмурилась, глядя на алое пятно, украшавшее явно чужую рубашку. – Где ты взял эту одежду? Кто тебя ранил? Что случилось? От тебя разит тьмой… Чужой тьмой.